Ну это, пожалуй, самые главные. Число их гораздо больше. Ушедшее столетие было богато на тайные общества.
– Есть еще одно, со следами и деятельностью которого я сталкивалась несколько раз. Самое главное, в бумагах моей матери есть загадочные записки, скрепленные знаком: крест, оплетенный цветущей розой. Это общество явно могущественно. Не от него ли исходила угроза жизни Марии? Записки очень туманны.
Оливье де Ла Марш замолчал и задумался. Затем, с видимым усилием, он возобновил свой рассказ.
– Я никогда бы ничего не сказал вам, ваше высочество, если бы не те особые обстоятельства, в которых вы оказались. На ваши плечи и так легло огромное бремя и ответственность. Разобраться в том, что происходит вокруг, очень непросто…
– Да простится мне это нарушение чужой тайны! Видит Бог, я вынужден это сделать. В числе приближенных Бургундских герцогов было благородное семейство де Мелён. Виконт Жан де Мелён, отпрыск этого древнего дома, был кавалером ордена Золотого Руна, бургграфом Гента, коннетаблем Фландрии. Он честно нёс свою службу и был достойным слугой своего господина, герцога Филиппа Доброго, они были ровесниками, и именно при его дворе, без малого пятьдесят лет, Жан провел большую часть своей жизни. После смерти герцога де Мелён по возрасту вышел в отставку, ему ведь было уже за семьдесят. Он удалился в свой родной город Монс в графстве Эно.
Так получилось, что Бог даровал ему долгую жизнь. Человек деятельный, он оказался в значительной изоляции и пустоте. Почти все дети его скончались раньше него. Единственный оставшийся в живых сын выполнял (и, кстати, продолжает выполнять по сей день) обязанности коннетабля Фландрии, это наследный пост их дома. Развлечений в Монсе немного, если не считать раз в год знаменитую процессию, которая совершается перед Пасхой. Но за свою жизнь Жан вдоволь насмотрелся битв святого Георгия с драконом, это традиционное представление в этот день, так что все это ему порядком надоело. И вот в голове его родилась безумная, с моей точки зрения, мысль: создать своё собственное братство. Вы знаете, какое количество организаций появилось в ушедший век в наших краях, и это я упомянул только главнейшие. А так их сотни, и у каждого свой символ, свой знак, свой устав, свой покровитель и непременно свои традиции совместных приемов пищи, что для многих такого рода сообществ составляет самое главное содержание.
Хотя я и осуждаю своего приятеля за столь нелепый поступок (говорят же, к старости впадают в детство, а он прожил почти сто лет), но где-то могу и понять его: он просто хотел высмеять все те