Илья снимал двушку в спальном районе. По их разговорам с Ириной было понятно, что она периодически приезжала к нему и оставалась на ночь. У меня было двоякое отношение к этой ситуации – с одной стороны, придерживаясь устоявшихся в нашем селе стереотипов, Ирине до замужества не следовало так поступать, а с другой стороны, я не вправе была судить ее, так как сама не отличалась целомудрием. Брат разместил меня в маленькой комнатке с узким и неудобным диваном, но я была счастлива оттого, что у меня наконец, пусть и на непродолжительное время, появилось свое личное пространство, которое не нужно было с кем-то делить и которого я была лишена в родительском доме.
Пока Илья ездил на работу, Ирина вызвалась показать мне самые интересные места столицы. Каждый раз, гуляя по Москве, я открывала для себя что-то новое и ловила себя на мысли, что мне хотелось бы перебраться сюда насовсем. Две недели пролетели слишком быстро. На вокзале я не могла сдержать слез, а Илья и Ирина старались успокоить меня, пообещав свою поддержку, в том случае, если я решу продолжить обучение после одиннадцатого класса в Москве.
Когда я вернулась обратно домой в моем сознании все изменилось. Больше всего тяготило то, что за две недели, пока я находилась в столице, мне удалось получить намного больше эмоций и ярких событий, чем за всю свою жизнь в селе. Сестра, заметив, грусть и задумчивость на моем лице после возвращения из Москвы пыталась меня отвлечь, таская с собой на дискотеки и посиделки с друзьями. В один из таких однообразных вечеров, сидя в какой-то компании и слушая их примитивные разговоры, я вдруг четко осознала, что два года до окончания школы пройдут для меня впустую. Они не привнесут в мою жизнь чего-то нового и не подарят мне ярких эмоций, о которых я могла бы потом вспоминать. Всем моим друзьям и даже моей сестре нравился такой образ жизни, они не стремились к чему-то большему и им было хорошо здесь в нашем селе. Я же после посещения столицы теперь видела очевидную разницу в том, как все мы провинциально выглядим, как просто и неинтересно мы мыслим и о чем говорим. И если раньше я могла томно вздыхать, при виде парней, за которыми гонялись наши деревенские девчонки, то теперь они вызывали у меня лишь отвращение, потому что меркли на фоне столичных ребят от которых веяло уверенностью и лоском.
В тот вечер я вернулась домой и заявила родителям о своем намерении забрать аттестат о неполном среднем образовании, уехать в столицу и устроится там в какой-нибудь техникум. Я не встретила у них одобрения или какого-то понимания, они настойчиво велели мне доучиться до окончания одиннадцатого класса, после чего мы могли бы вернуться к этой теме. Поняв, что уговаривать и спорить с ними бесполезно, я сделала вид, что согласилась с их решением. Некоторое время после нашего разговора я усыпляла их бдительность, и когда они поверили в то, что я перестала грезить о лучшей жизни, я решила действовать. Поскольку в нашей деревне все новости разлетались со стремительной скоростью,