Почесав место удара на затылке, мальчик с полуулыбкой на губах поплелся обратно в свою комнату, собрал портфель, оделся в серую футболку и джинсы, повесил на локтевой сгиб черную кофту на молнии и направился к лестнице. Услышав приглушенный дверью звук льющейся воды и напевание какой-то девчачьей песни, Питер покачал головой, закатив при этом глаза, и спустился на первый этаж их дома.
По правде сказать, у Грейс был неплохой музыкальный вкус, но от некоторых ее песен, которые она иногда включала по пути в школу, у Питера появлялись рвотные позывы, и он затыкал уши наушниками и врубал свой, действительно качественный музон. Он его так назвал.
Мать, Джулия Монтаук, стояла у плиты и готовила всей семье завтрак, отец, Билл Монтаук, сидел за обеденным столом и смотрел новости по телевизору, которые в основном вещали лишь о печальных событиях и политике, либо и о том и о том одновременно. Заметив спустившегося сына, они обменялись приветствиями, и Питер уселся за стол напротив отца.
–А где твоя сестра?– не изменяя своей привычке, спросил Билл. Он каждое утро рабочих дней интересовался этим.– Она проснулась?
–Да,– кивнул Питер, чуя запах тостов и яичницы.– Когда я спускался вниз, она торчала в ванной.
Спустя десять минут спустилась и сама Грейс, превратившись всего за двадцать минут из заспанного взлохмаченного чудовища в принцессу. Восемнадцатилетняя девушка была эталоном красоты в школе, эдакая Лиллиан Дайана Гиш современности. Питер, подумав об этом, хмыкнул. «Увидели бы ее друзья ее второе обличие».
Девушка, аналогично брату, обменялась приветствием с родителями и уселась по левую руку отца. Джулия как раз в этот момент доделала завтрак, и по часовой стрелке, начиная с мужа и заканчивая собой, расставила посуду и приборы.
–Питер,– попросила мама, эллипсом раскладывая тосты на широкой неглубокой тарелке,– принеси, пожалуйста, сок.
–Хорошо,– ответил мальчик, и с присущим подросткам легким бунтующим вздохом поднялся со стула и пошел к холодильнику.
Открыв дверцу, он беглым взглядом осмотрел полки, и, увидев искомое, взял его и отправился обратно на свое место. Налив себе полный стакан, Питер поставил графин на середину стола, и принялся за еду.
Разрезая тупым ребром вилки свой завтрак, парень думал о предстоящих выходных, и, конечно же, о скором Хэллоуине, выпадающим как раз в ночь с субботы на воскресенье.
Обычно все они были до невозможности скучными, и единственным положительным для Питера в нем было то, что мама готовила праздничный ужин. Последний веселый Хэллоуин в жизни Питера был пять лет назад, когда мальчик еще переодевался во всяких разных персонажей фильмов ужасов и ходил собирать конфеты со своими немногими друзьями.
Но потом, в какой-то момент Питер неожиданно резко вырос, и посчитал это занятие детским и до невозможности глупым и перестал этим заниматься. К слову, именно в тот период он утратил непоколебимую до этого момента веру в Санта-Клауса,