С соседней комнаты вышла худощавая женщина в сером домашнем платье, белоснежном фартуке, таким же белым платком на голове, овальным лицом, ярко голубыми глазами и добродушной улыбкой. Но самое главное в руках женщина несла поднос с горячем хлебом и аппетитными щами.
– Да кто ж их держит? Если я и рта открыть не успел, как ты выбежала!
Женщина лишь отмахнулась от мужа и усадила нас всех за стол. Она разлила щи по тарелкам перед каждым из нас, а мужчина разрезал свежий еще теплый хлеб. Я готова была вот-вот удавиться в собственной слюне. И вот когда моя ложка уже зачерпнула такой долгожданный обед, в дом ворвался невероятный вихрь эмоций. На деле оказавшимся дочерью старосты.
– Папенька, как вы могли?! – Закричала она и остановилась перед своим отцом.
Я с разочарованием опустила обратно ложку и уставилась на девицу. Сказать, что она хороша, это не сказать нечего. Девчонка была настоящей красавицей. Большие голубые глаза матери обрамлены длинными пушистыми ресницами. Пухлые алые губы, чуть вздернутый носик. Ее миленькое голубое платьице выгодно подчеркивало все нужные изгибы и выпуклости. А длинная русая коса дополняла вид этакой невинной девы.
– Дочка, потом поговорим, – угрожающе прошипел Кристофер. – Лучше поздоровайся с нашими гостями.
И вот тут-таки нас наконец заметили. Она просто обвела нас незаинтересованным взглядом и снова уставилась на отца.
– Я все равно буду с ним! Вот увидите! И ни вы, никто-ни будь другой не сможет нам помешать!
И с этими словами она выбежала, громко хлопнув дверью. Жена старосты, охнув и извинившись перед гостями, последовала за дочерью. Я тупо смотрела ей в след. М-дя… Покушали… Кстати, а мы ведь до сих пор так и не узнали, как звать хозяйку. Я повернулась к нашему главарю сообщить ему о нашей оплошности, но слова так остались у меня в глотке. Макс сидел с широко распахнутыми глазами и едва дышал. Впечатлила его доченька. Тоже мне… Богиню увидел… а ведь нечего особенного. Девица как девица. Ну красивая, но так таких в каждой деревне по десять штук водиться! Ну не по десять, но все-таки… Я между прочим тоже нечего. А в некоторых местах даже лучше буду! Но все ж таки на меня он так никогда не смотрел. Мне стало обидно почти до слез. Отвернувшись, уставилась на миску под своим носом, но есть почему-то перехотелось. А вот дудки! Шиш драконий им! Почему из-за этого должен страдать мой желудок? И собственно говоря я? Макс мой друг. Лучший друг. Самый близкий… Ой все! Надо есть.
– Ох уж эти бабы, – покачал головой Кристофер.
Мы с Киссаэлой переглянулись, а Макс наконец вернул способность здраво соображать.
– Вы кушайте, кушайте, – спохватился староста.
– Я так понимаю это ваша дочь? – Беря ложку в руки спросила Эла.
Пф… кто бы сомневался. А чего ж это Макс молчит? Или язык отсох от красоты такой?
– Верно. Люсинда, или просто Люська. И в кого она такая уродилась? Восемнадцатый год пошел. Начали с Квиткой, это жена моя, думать