Жанна, подумав, что может ему помешать, остановилась и притаилась за дверным проемом, чтобы немного понаблюдать. Она стояла так и не сводила очарованного взгляда с управляющего. Все в нем; и его осанка, и его гордая посадка головы, и каждое движение, каждый изгиб тела, каждая складка одежды, все завораживало эту маленькую девочку. Глаза ее буквально горели. Ей так хотелось, чтобы господин Жозэ подошел к ней, поднял высоко, к самому потолку, а потом нежно усадил к себе на колени.
Так Жанна простояла минут десять, любуясь своим обожаемым человеком. Потом ее ножки устали и она, чуть пошатнувшись, выдала себя.
Жозэ повернул голову, удивленно взглянул на девочку, а потом ласково ей улыбнулся. От его улыбки у Жанны замерло сердце.
– А, мадемуазель, вы ко мне? – он подошел к ней совсем близко.
– Я случайно забрела, месье. Нинетта с Сережкой побежали рвать яблоки, а я осталась. Дома так скучно, можно мне посидеть у вас?
– Конечно. Сколько вам будет угодно.
Жанна готова была запрыгать от радости. Она уселась в мягкое кресло напротив письменного стола Жозэ и тщательно расправила платьице.
– Я вам не помешала? – спросила она несколько озабоченно, страшась и мысли о том, что она может быть некстати.
– Нет, нет. Я уже все закончил.
– А, так вы теперь свободны?
– Абсолютно. И мы можем поговорить, о чем хотите.
Жанна была счастлива. Не чувствуя никакого стеснения перед Жозэ, она непринужденно сказала:
– Господин Жозэ, пожалуйста, не называйте меня больше «мадемуазель» и не говорите мне «вы». Зовите меня по имени, просто Жанной, ладно? Как зовете Сережку.
– Что ж, хорошо, Жанна, – улыбнулся Жозэ.
Все время, пока они разговаривали, он внимательно смотрел на девочку. Ей казалось, что его взгляд проникает ей в самую душу.
– Господин Жозэ, а вы долго были управляющим у графов Коноваловых? Полтора года назад я в последний раз была у них в гостях, но вас там не видела.
– Я работал у них несколько месяцев.
– А раньше? Где вы были раньше?
Жозэ немного помрачнел. Жанна заметила это, и сердце ее защемило.
– Так… в другом поместье, – ответил он. – Это очень далеко отсюда.
– Очень далеко… во Франции, да?
Жозэ чуть заметно вздрогнул. Жанна это уловила, и чувство смутной тревоги коснулось ее души. Что-то было непонятно. Разговор не клеился, а ведь она так хотела с ним поговорить! Но, что же такое? Почему? Что особенного она у него спрашивает? С чего бы ему так неестественно реагировать на ее обычные вопросы?
– Да, во Франции, мадемуазель… прости, Жанна.
На некоторое время воцарилось молчание. Оба чувствовали себя как-то неловко. Атмосфера казалась напряженной. Жанна готова была плакать от отчаяния. Теперь она почти уверилась в том, что совершенно не интересна господину Жозэ. Это было для нее ударом. Девочка вдруг встала с кресла и, не глядя на Жозэ, сказала:
– Извините,