Первым делом проверили бочки в кузове – одна с маслом, три с соляркой и две с бензином. Неплохо. И на маленьком складе, за колючкой, половина бочек с соляркой, другая с бензином. Тут же, в деревянных ящиках, в небольшом штабелёчке, запчасти к машинам, а в летучке куча нужных инструментов. Но больше всего меня порадовал мотоцикл, прислоненный к толстому дереву и, судя по полному баку, он был на ходу. Я сразу захлопотал вокруг него и с ходу попытался завести, но он только редко чихал, выпуская из выхлопной трубы небольшие и аккуратные кольца чёрного дыма.
– Ладно, потом разберёмся…, – хотя сначала и мелькнула мысль закинуть его на кузов и увезти в город, но уже через минуту передумал. Мне тут тоже мобильность будет нужна.
Быстро оглядел машины. Их наверно не успели отремонтировать и пришлось бросить при скором отступление. В разных частях лагеря, в аккуратно сложенных кучках, лежало много и другого военного имущества, но оно нас не интересовало и Кондрат разрешил Антону забрать это всё деревенским.
Оглядевшись в течение часа и перегрузив на свою машину часть бочек из грузовика, мы теперь покатили в деревню, чтобы пообедать и договориться насчёт моего постоя. Обычная, смешанная белорусско-польская деревня, дворов сто, в три короткие улицы. Судя по домам и хозяйственным постройкам, жили тут зажиточно. Крепкий и большой дом старосты на высоком каменном фундаменте, почти рядом с небольшой сельской площадью, больше похожей на лужайку, напротив красивая церковь. Староста…. Вот интересно. В советской литературе, кино всегда показывали их, да и всех приспешников фашистов, внешне выглядевшими неприятными личностями, холуями и подхалимами. Но они, как я сам уже убедился, в этом времени, оказались нормальными и обычными людьми. Так и староста, Апанас Антипович, тоже выглядел нормально. Обычный мужик, аккуратно подстриженная борода, одет опрятно, держится с достоинством. Видно, что деревенский, но мужик грамотный и рассудительный. Встретил нас с уважением, спину не гнул. Пригласил в дом и хоть и не ждал гостей, стол накрытый для нас в течение двадцати минут, был вкусный и обильный. С неизменной самогонкой. Стол накрывали жена старосты Ненила и их дочка Евдокия. Бойкая, грудастая девица, лет двадцати, с интересом стреляющая