– И сколько мы так будем сидеть? Сделайте же что-нибудь, – опять обратился к Колесову Моложавый.
Но ответила ему Настя:
– Господа, мы приносим извинения за непредвиденные трудности. Дело в том, что наш тур начался почти на два часа раньше расчётного. Несмотря на то, что сейчас мы совершаем вынужденную задержку, мы, тем не менее, на целый час опережаем дневной тайминг.
Моложавый возразил Насте:
– Ну, хорошо, а если нам придётся здесь полдня проторчать?
Слово "проторчать" было последним, что услышал Колесов. Буквально всё вокруг – слева, справа, сверху и снизу – с оглушительным грохотом, вдруг, треснуло, и отовсюду, как с новогодних бенгальских огней, полетели искры, а с неба, вдобавок ко всему, закапали раскалённые куски сварки.
На этот раз, оказавшись в так называемом "проблемном месте", Колесов испытывал новое, неведомое ему ранее ощущение. Он видел себя как бы со стороны, словно в фильме, но без звука.
Он видел себя выползающим вместе с остальными «туристами» из какой-то глубокой ямы. Ему было странно: откуда взялась эта яма, которой прежде здесь не было? А ещё, выползая из ямы, Колесову очень ясно вдруг представилось, что там, наверху сейчас стоит Талль и отсчитывает его:
– У тебя всего два рабочих дня!
Потом он видел, что все ползут куда-то как пьяные, а он стоит над ними и пытается их отвести в безопасное место. Однако, все продолжают ползти. Он подходит к кому-то, поднимает за локоть, указывает, куда надо идти. Что-то говорит всем, но голоса своего не слышит. Время от времени появлялся звук, и Колесов слышит отрывки собственной мантры:
– Господа, наш тур абсолютно безопасен, Вам ничего не угрожает.
И звук опять пропадал.
А когда все это помутнение рассеялось, оказалось, что вокруг все изменилось. Над 214-м танком поднимался столб чёрного дыма. Раненых на нем уже не было. Странно,– подумал Колесов – куда делись раненые, они же все были неподвижные?
Три оставшихся танка, развернув стволы на 180 градусов, били по лесу, из которого они сами только что вышли и считали тыловым. После каждого танкового залпа деревья в лесу вспыхивали как бумажные салфетки и горели. Во время стрельбы танки пятились назад, к шоссе. Так, задним ходом они и поднялись на дорогу.
Колесов и Настя тоже поднялись из кювета, вышли на дорогу и увидели, как эти три танка на максимальной скорости несутся к ближайшей опушке противоположного леса. На этот раз артиллерия в том лесу, почему-то молчала. Хорошо подымив напоследок и валя все кустарники на своём пути "Пантеры" с треском врезались в лес и исчезли.
Колесов с удивлением отметил, что момента первого появления танков прошло не более пятнадцати минут. Его берлинские часы показывали всего 6.41 утра.
Появились и поляки, которые все это время отсиживались в противоположном кювете. Они осмотрели брошенный на дороге грузовик. Каким-то чудом тот не пострадал.
Перед посадкой в грузовик Колесов и Настя спустились к ещё не отошедшей от шока группе, чтобы как-то успокоить всех. Роль Насти