Он задумался на миг и улыбнулся.
– Слышь-ка что, Коник. Пожалуй, настал черед тебе сделаться князем.
Гриден в ужасе отступил.
– А чего? – Карачая захватила собственная мысль. – Трувор тоже не так давно в князьях. И родословная у него, если копнуть, так себе. Седьмая родня на киселе. Объявим, что Трувор убег с деньгами дружины. Проведём выборы нового князя… Ты как, с нами, Якун?
Он пристально поглядел на второго гридня, что судорожно цеплялся за собственный меч рядом с обречённым князем.
Якун обвёл взглядом десятки витязей, что рассыпались вдоль стен, потом быстро глянул на князя. Тот оскалился:
– Мы через многое прошли вместе. Но я согласен с Карачаем. Тебе нет смысла умирать. Это глупо…
– Но ты! – воскликнул парень. Язык мелькал меж широкими промежутками меж зубов.
– Я буду сражаться, – просто сказал князь. – Моё дело правое, меня наняли защищать Новгород, и я стану делать это до самого конца. Тут явно попахивает заговором и темной магией.
Глаза статуи мигнули. В них плескалась боль и ярость. Трувор нутром чуял желание Потыка разорвать волшебные путы и вырваться.
– Нет, княже, – мотнул головой Якун. – Я не смогу жить, коли соглашусь на предательство. Лучше смерть!
– Да будет так! – криво усмехнулся Карачай и взмахнул рукой. Витязи бросились вперёд.
Князь выхватил меч, отбросив ножны в лицо набегающему воину. Тот отпрянул, Трувор ударил и достал колено. Витязь взвизгнул и покатился по полу, князь уже атаковал второго набегающего, приняв его удар на стальной налокотник, который прятался под серым плащем. Рядом отчаянно рубился Якун, больше можно не скрываться и ругать противника во все горло.
Нападающие отхлынули, оставив на полу пять стонущих детин.
– Эх вы, ни на что не годитесь… – рявкнул Карачай. – Расскажу Михайло, убавит вам жалование… Зовите Петро и Гуся с самострелами.
Трувор и Якун стояли, опустив мечи и тяжело дыша.
– Трусы, – проговорил князь.
– Ха-ха-ха, – рассмеялся Карачай. – Мы просто умеем смотреть в будущее и считать выгоду. Какой смысл терять людей коли…
Отворилась и закрылась дверь. Глава охраны гильдии оглянулся.
– Наконец-то явились.
Из прохода появился человек, укутанный в плащ. В руках его был самострел.
– А где Гусь? – спросил Карачай и тут же нетерпеливо добавил. – А, не важно. Коли управишься один, отдам тебе гривны за обоих.
Он ткнул пальцем в князя и гридня. Их лица побледнели, но ни одно не дрогнуло. Коник выглядел гораздо хуже. Он несколько раз утёр выступивший пот, постоянно оглядывался на Карачая, будто ждал, что тот отменит своё решение.
Воин в плаще поднял самострел и прицелился в князя. Тот приподнял меч, хотя знал, что с такого расстояния отбить болт, пущенный мощным самострелом, невозможно.
Лицо стрелка