Первый завершенный клинок оказался оружием, предназначенным для Манон, и был он подлинным произведением искусства. Смотреть его сбежались все, и если бы не Скаврон, мужики уж точно пожгли бы себе руки – каждый, позабывши про кислоту, обязательно хотел вцепиться в палаш руками. Наорав на всех невзирая на лица, Скаврон разогнал друзей и помощников по рабочим местам, а клинок для, так сказать, завершения технологического процесса отправил в горн, где уже обретались даги, арбалетные болты, метательные ножи, наплечные защитные пластины для доспехов и всякие прочие походные необходимости. Что уж там делал огонь с костью, известно было разве что богам светлым и темным. Только после именно такого обжига становилась кость ослепительно белой с серебряным отливом, тогда же приобретала она и все свои удивительные свойства вроде сверхъестественной крепости и, как уверяла молва, способность противостоять даже ударам дьявольского оружия кромешников.
С того момента, как оказывались поковки в печи, не то что посторонним – всем вообще за исключением Скаврона с Нодем и близко к ним запрещалось подходить. Любопытствующим, когда таковые находились, Скаврон, косясь на насмешника Кувалду, объяснял сквозь зубы недовольно, что кузнечный бог Тор вложил в изготовленное огромной силы дурную мощь, снимать которую нужно умеючи и очень осторожно, чтобы не наделать в поселке бед.
Недоверчивая Манон, которой нестерпимо хотелось поскорее завладеть своим красавцем палашом, да и прочим доспехом – уж больно красивой она надеялась в нем выглядеть – кинулась за разъяснениями к Кувалде. Кувалда под свирепыми взглядами Скаврона и Нодя объяснял, что багамутная раскисленная и прокованная кость по неизвестной пока науке причине обретает способность поглощать силу огня… да и солнца тоже, добавил он, подумав, каковая сила, если ее в землю аккуратно не спустить, то наделать она может страшных дел, все равно как молния.
Наступательное вооружение – палаши, арбалетные болты, даги и все такое прочее поспевало значительно быстрее, чем вооружение оборонительное. Материал для чешуйчатых доспехов, который готовил все тот же Нодь из бывшего буерного паруса, запаздывал. Никто в кузне обрабатывать багамутную кожу не умел, а в самом мастере – не иначе как на доспехах для Манон – вдруг проснулся ювелир. Нодь уперся – по крайней мере, доспехи для Люкса должны быть не хуже. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы среди ссыльных не нашелся еще один златокузнец. Придирчиво осмотрев его работу, Нодь с легким сердцем смог перевалить на него изготовление эфесов, ножен и вообще всяческую гравировку, качество которой для доспехов, по его словам, было еще ой-как важно!
Комплекты защитной одежды из кожи с багамутового брюха скроила, естественно, Манон. А вот расплющивание костяных бородавок так, чтобы они налезали друг на друга и не оставляли на теле ни одной незащищенной