Отныне и в Вечность. Червивое яблоко 3. Наг Стернин

не догадаетесь. Стасик Ховрин, вот кто! Каков тихоня? Недаром говорится, что в тихом омуте черти водятся. Он тут единственный оказался такой, что в решительную минуту все возглавил и спас. Уму непостижимо. Именно Стасик тогда на открытой платформе через весь этот ужас прорвался наружу и даже через крысиные стаи с гамадрилами, отыскал курсантов училища санации, вернулся в Город во главе и навел порядок. Многие ли поступили бы так-то? Фетмен, которому все это полагалось по должности, смылся на Лиловой Звезде вместе с той самой Эни Боди, которая сейчас опять уже тут… Чрезвычайный эмиссар Объединенных Компаний, кто бы мог подумать? Бедняга Ольгерд, он ее еще так, помнится, обхаживал. Правда, она сама утверждает, что ее оклеветали, не знаю, не знаю… Да, кстати, Ваш брат все это время был с Ховриным и, как видите, даже отличился с грузопоездом. Там такие люди, по слухам, замешаны, что я лучше помолчу. У папы узнаете, если правда.

      – Я Вас так понял, – вмешался Гольденцвикс, – что Вице-король не собирается ликвидировать Город? Меня уверяли, что леди комтесса спит и видит…

      – Все здесь решает Рекс, то есть, простите, его вице-королевское величество. А он человек не только умный, но и практичный. Старая Дама передала ему всю полноту власти и ни во что не вмешивается. Люди из Гнезда говорят, что она занимается только своими цветами, и этому обстоятельству до смерти рада. А вице-король не стал Город даже оккупировать. Ему хватает своих проблем на поверхности и вообще. Он подтвердил полномочия Антикризисного комитета и лично Ховрина, и велел наводить порядок. А чтобы они чего не учудили эдакого, определил им в комитет свое доверенное лицо в качестве наблюдателя… точнее – наблюдательницы. Очень красивая женщина, Элизабет Дуна, в Городе ее зовут Эли, за глаза, конечно… – он со значением посмотрел на Ану-Сурию и, не дождавшись реакции, продолжил. – До Вас, конечно, не дотягивает, но тоже оч-чень, оч-чень хороша собой. По слухам, невероятно умная, а твердая такая, что алмаз отдыхает. Правда, злые языки поговаривают, что она очень даже не прочь… – Юри скорчил самую плутоватую физиономию, на которую оказался способен, – ну, Вы понимаете… но я не верю, потому что к нашим сплетникам только попади на язык. И с Ховриным-то у нее шашни, и с Кулаковым, есть в Гнезде такой толстый мозг на тонких ножках, не слыхали? Ну, как же, правая рука Рекса, умный, как я не знаю, кто. И еще с ней связывают кучу всяческого народа, в том числе, между нами, Вашего брата и двух его ближайших сотрудников, офицеров санации, с которыми он коммодора Корна гнобил, ох, черт, что это я такое несу, простите, господа, я уже приехал, мне уже надо…

      Юри испарился из машины в мгновение ока. Оказалось, что платформа к этому времени совершенно опустела, они оставались в ней вдвоем, и ехали уже по центральному путепроводу шестого уровня. Именно на шестом ей и предстояло поселиться.

      – Что касается твоей очаровательно кругленькой задницы, похоже, не так уж она и дорога сэру Азерски. – сказал Гольденцвикс самым хамским тоном, на какой только был способен. – И то сказать, чем одна потаскушка