Тюфяк. Алексей Писемский

высокий господин лет тридцати пяти, стоявший за колонною: одет он был весь в черном, начиная с широкого, английского покроя, фрака, до небрежно завязанного атласного галстука. Желтоватое лицо его, покрытое глубокими морщинами и оттененное большими черными усами, имело самое модное выражение, выражение разочарования, доступное в то время еще очень немногим лицам. Карие глаза его лениво смотрели на составлявшуюся невдалеке от него французскую кадриль. Высоким господином интересовались, кажется, многие дамы: некоторые на него взглядывали, другие приветливо ему кланялись, а одна молодая дама даже с умыслом села близ него, потому что, очень долго заставив своего кавалера, какого-то долговязого юношу, носить по зале стул, наконец показала на колонну, около которой стоял франт; но сей последний решительно не обратил на нее внимания и продолжал лениво смотреть на свои усы. Молодая дама, усевшись, несколько раз повертывала к нему голову и поднимала на него большие серые глаза.

      – Monsieur Бахтиаров, – сказала, наконец, она, не утерпев.

      Франт лениво взглянул на нее.

      – Посмотрите, – продолжала дама, указывая глазами на Бешметева, – за что этот господин сердится?

      – Я вдали не вижу.

      – Да это недалеко, на стуле у третьего окна.

      – Не вижу-с.

      – Да что это!.. Посмотрите.

      – Право, не вижу.

      Дама несколько обиделась и отворотилась от Бахтиарова.

      – Вы сегодня не в духе? – начала снова она.

      – Как и всегда.

      – Пожалуйста, посмотрите на этого сердитого господина!

      Бахтиаров насмешливо улыбнулся.

      – Странное желание! – проговорил он и, нехотя приложив к глазу одностекольный лорнет, взглянул на Павла: равнодушное выражение лица его мгновенно изменилось, он как будто бы покраснел. – Какое сходство! – проговорил он как бы сам с собою.

      – С кем? – спросила она.

      Бахтиаров не отвечал.

      – С кем сходство? – повторила дама.

      – С вами, – отвечал Бахтиаров.

      Дама пожала плечами и надула губы.

      – Вы забываете, вам начинать, – сказал Бахтиаров после небольшого молчания.

      Дама начала ходить в первой фигуре, но смешалась в шене. Между тем. Бахтиаров взглянул в ту сторону, где танцевала Лизавета Васильевна, и лицо его снова изменилось. Когда соседка его возвратилась на свое место, он выдвинулся из-за колонны и начал с нею весело разговаривать.

      – У вас, должно быть, сегодня истерика? – сказала дама.

      – Это отчего?

      – Да как же? Вы то грустны, то веселы чересчур. Со мною бывало это.

      – Со мною не то, что с вами, – ответил Бахтиаров. – Знаете ли что? Судьба иногда дарит человека в его скучной жизни вдруг, неожиданно, таким… как бы это выразить? – удовольствием, или, пожалуй, даже счастием…

      – Право? – перебила дама. – Не случилось ли с вами того же?

      – Отчасти.

      – Поздравляю вас! Стало быть, вы счастливы?

      – Отчасти.

      – Нельзя