– И то верно! – подхватила третья. – А говорят, барон по молодости вообще всю деревню огулял!
– А ты старшенького-то вспомни! – усмехнулась первая, нарезая овощи. – Пока в Рорен-то не уехал, девки чуть поножовщину не устроили. Водой ить разливали!
– А то бы ты отказалась! – попрекнули ее.
– А с чего бы мне отказываться-то? – слегка возмутилась женщина. – Да и вообще, не тебе ли барон во хмелю чуть не присунул?
– Ох, не напоминай, как вспомню взгляд госпожи Мары! – поежилась повариха.
Женщины ударились в воспоминания, приправленные толикой пошлости, а оттого особенно волнительные. А Неллин с легкой грустью посмотрела на дверь. Доченька… Хоть и была в сердце радость за нее, но она уже такая большая…
* * *
Светло. В комнате светло. Оттенок был почти незаметный, но тысяча чертей, он был! Аринэль все поворачивал голову к окну и от окна, а в душе играла радость. Дьявол! Тот старик–целитель все-таки оказался прав!
Стукнула дверь и в комнате раздался голосок Цеси:
– Господин! – девушка немного запыхалась. – Я принесла вам перехватить!
– Цеси! – улыбнулся Аринэль. – Ставь на стол.
Ох жешь бабушка лохматая! Неужели он все-таки будет видеть!
– Знаешь, Цеси! – радость прямо-таки требовала выхода. – А я стал различать темно или светло. Глядишь и вправду, восстановиться зрение!
Секундная пауза.
– Я очень рада за вас, господин!
Одна из особенностей жизни в темноте. Обостряются другие органы чувств. И Аринэль уловил в голосе Цеси едва заметные нотки грусти.
– А ну-ка, – произнес он, чуть нахмурившись. – Давай, выкладывай, что там у тебя случилось? Тебя Саманта опять доставала?
– Что вы, конечно нет, господин! – всполошилась девушка.
– Тогда что? – спросил Аринэль. – И не отпираться!
Кстати! На светлом фоне парень увидел темное пятно. Поэтому он встал, сделал несколько шагов. Ага. Аринэль взял девушку за плечи.
– Давай, рассказывай, чего ты там себе надумала? – спросил парень.
– Я… – Цеси запнулась. – Вы такой! А я…
«О чем это она вообще? А… Точно. Она же тут типа дурнушка. Среди простолюдинов худые женщины, это признак болезни или крайней бедности. В общем, такой, исключительно практический подход. А среди аристократов, я так понимаю… Да, есть культ бледности. То есть, чтобы признали красивой нужно непременно выглядеть, как будто всю жизнь в пещере прожил, солнца не видя. Получается, Цеси и там, и там не соответствует. М-да, мода не может быть логичной»
– Цеси, – вздохнул Аринэль. – Ты боишься, что я тебя увижу?
Какое-то движение. Наверняка, она сейчас покивала.
– Ну, ты даешь, – хмыкнул парень. – Я ж не всегда слепым был. Тебя я прекрасно помню.
Опять пауза. Аринэль улыбнулся. Он поднял руку и осторожно коснулся лица девушки. Провел большим пальцем по ее губам… И поцеловал, прижимая Цеси к себе. Черт возьми, как же приятно держать в руках мягкое женское тело!
– Цеси,