«Логичнее было бы каждому главе ехать со своими специалистами».
«Некоторые и поедут, но только с другими, первого сорта, не как мы. А за эту поездку вы скажите спасибо нашему министерству, оно очень ревностно относится к дисциплине. Им губернатор сказал обеспечить присутствие специалистов соответствующего профиля из каждого муниципалитета, так они на нашу исполнительность не понадеялись, сами всех собрали, загрузили и повезли, потом расселят, а дальше – плевать. Другие ведомства в этом смысле попроще, понимают, что губернатор нас по головам не пересчитает, это глупо, так что пустили на самотёк. А вы, Дмитрий, так смотрите, будто не рады выбраться на пару дней из родного захолустья?»
«Совершенно не рад, мне эта поездка не нужна».
«Даже за чужой счёт? Вы женаты, есть дама сердца, друзья? – но ответа ждать он не стал. – Лично я в разводе. Жизнь, знаете ли, довольно однообразная штука. Вот смотрю на своего сына и понимаю, что его судьба сложится так же, как и моя, как и моего отца, плюс-минус, разницы нет. Есть определённые незримые рамки, за которые ни мне, ни им перемахнуть не дозволено. Сыну сейчас 15. Я себя в его возрасте помню плохо, но то, что помню, один в один, да и дед его, мой отец, подтверждает. Те же интересы, с поправкой на времена, те же проблемы и их решения, те же мысли и то же полное безразличие к собственному будущему, та же надежда, что всё само собой устроится, причём наилучшим образом. Так и вижу всю его дальнейшую жизнь: я буду его тянуть, он – упираться, прогуливать занятия в школе, потом в вузе, ругаться со мной и матерью, выпивать, потом найдёт какую-нибудь дуру, умная на него не клюнет, в худшем случае – женится, как я, и всё, прости-прощай карьера, молодость, счастье. Пойдёт работать туда, куда я смогу его пристроить, то есть не престижно, не денежно, бесперспективно, потом появятся дети, а лет так в 35 наконец прозреет и поймёт, что с женой его ничего не связывает, что они с ней чужие люди, что она его не любит и никогда не любила, просто ей надо было спихнуть на кого-то ответственность за собственную жизнь, и разведётся. А знаете, Дмитрий, я же 5 лет после развода жил и работал в Москве. Первое ощущение, которое испытал, оставшись в одиночестве, – будто у меня гора с плеч упала: все эти сопли, пелёнки, постоянные истерики, недомолвки, быт в целом. Я почувствовал, что моя жизнь в моих руках, я могу её изменить к лучшему и устроиться в этом мире не хуже некоторых, поскольку достоин большего. Снял квартиру, плохонькую, однокомнатную, очень дорого и далеко от центра, нашёл весьма недурственную работу в хорошей компании, зарабатывать стал раз в пять больше, чем ранее, сильно воодушевился. А через два года стал ловить себя на мысли, что не хочу возвращаться домой, то есть на съёмную квартиру, и делаю всё, чтобы проводить как можно меньше времени наедине с самим собой. Пусть моя работа и находилась неблизко, полчаса на метро и столько же пешком, однако я всячески удлинял это время, по пути заходил в магазины, бесцельно гулял, пытался заниматься спортом и тому подобное, только бы не слышать этой мертвенной тишины, разбавляемой телевизором, в грязной и обшарпанной халупе, в которую меня занесла