– Доброе утро, Ноэль, – проговорила я тихо. Она же лишь подняла на меня свои восхитительные глаза, и я увидела в них такое смятение чувств, такое одиночество и такую надежду, что у меня чуть не навернулись слезы. Я протянула ей руки, и мы, обнявшись, обе расплакались.
– О, Мэрлин, ты не отвернулась от меня! – прошептала Ноэль, как только слезы чуть-чуть высохли. – Я так боялась, что мы больше никогда не сможем стать подругами. Раньше у меня никогда не было друзей. Прости, что не рассказала тебе сразу. Ты простишь меня?
– О, милая, я нисколько не сержусь на тебя. Я понимаю, почему ты так поступила. Но скажи, могу я просить тебя об одном очень важном одолжении?
– Конечно, проси все что хочешь!
– Я не хочу тебя обидеть, но ты должна понимать, что если кто-нибудь узнает о твоей…кхмм… работе, то моя репутация будет уничтожена. Прошу тебя не говори никому и никогда, чем ты занимаешься, не носи ничего кричащего или вульгарного, не делай ничего, что могло бы выдать в тебе… – я умолкла не в силах продолжить. Я закрыла лицом руками и глубоко вздохнула. – Ты сможешь это сделать ради меня?
– Да! Я не допущу, чтобы ты хоть сколько-нибудь пострадала.
В тот день мы не стали заниматься, а пошли по магазинам. Я купила всем подарки, и на душе стало значительно лучше. Я все-таки пригласила Ноэль к нам на Рождество. Папа мог узнать ее, но мне вдруг стало противно скрывать все от родителей. Я приняла решение и его придется уважить, даже если им это не понравится.
Миссис Чизторн
И все-таки правы те, кто говорит, что рождество время чудесных неожиданностей.
Я никогда не встречалась ни с кем из родных матери. Но это и понятно, она была с континента, происхождение ее весьма сомнительно, иммигрировала она в сознательном возрасте, и как мне кажется, не сожалела.
У отца все было куда более запутанно. Он родился в небогатой семье, которая не могла и не хотела платить за его образование. Он сбежал на фронт и стал помощником врача, который потом ссудил ему некоторую сумму денег для продолжения учебы. Но с тех самых пор отец не общался ни с кем из своей семьи. Мы знали, что его родители давно умерли, старший брат спился и если еще не умер, то вот-вот готовился. У отца было еще две сестры, старшая Элеонор и младшая Эмилия. Эмилия умерла от холеры в возрасте 25 лет, не оставив после себя детей, а Элеонор замуж не вышла и была вынуждена стать гувернанткой, чтобы прокормить себя после смерти родителей.
Так вот, через несколько дней после моего воссоединения с Ноэль, отцу пришло письмо с севера от Элеонор. Оказалось, что благодарный