Встала, размяла ноги и вышла в коридор. Ходить среди психов, конечно, страшновато, но иначе шансов вырваться отсюда у меня не было.
Пока лежала, не раз вспоминала путь от мужского туалета до этого места. Он был слишком длинный. Если оттолкнуть медсестру, когда она ключом откроет отделяющую крыло для персонала дверь, то можно не успеть добежать до нужной двери. Меня тащили метров тридцать, а то и больше. Хоть один встреченный медбрат и все. Меня привяжут навсегда, пока не выжгут мозги каким-нибудь электрошоком.
Прокручивала в памяти то, как меня тащили снова и снова: сначала по правую руку шли какие-то кабинеты, затем душевая, а потом, у самого поворота, был еще один туалет. Женский. Совсем близко к запирающейся двери.
План родился достаточно быстро. Оставалось только дождаться, чтобы проход в то крыло открыл кто-то, с кем я могла справиться. Спустя полчаса наблюдений стало понятно, что тщедушных медсестер и братьев тут не держали. Женщина пока ходила туда-сюда только одна – та самая бабища, что меня переодевала, а мужчины были как на подбор: перекачанная сборная по баскетболу или штангисты-переростки. Такой поймает меня одним пальцем за штаны и поднимет вверх как котенка и очнусь я через месяц без половины мозгов.
Права на ошибку у меня не было. Но и времени на размышления тоже.
Чем больше тянула, тем страшнее становилось. Сейчас или никогда! Сняла тапочки и босиком бросилась вперед с низкого старта, когда полная женщина открыла дверь, неся во второй руке поднос со бумажными стаканчиками. От идеи оттолкнуть ее пришлось отказаться в силу несовместимости весовых категорий, поэтому воспользовалась ее неповоротливостью, а также тем, что пол был достаточно скользким. Набрав скорость, упала плашмя, проехала у нее мимо ног, тут же вскочила и побежала за угол.
Сирена раздалась, как только я достигла женского туалета. Из кабинета впереди, перекрывая мне дорогу, появилось два медбрата, поэтому ныркнула в женскую комнату. Свет было некогда включать. Распахнула в темноте кабинку и склонилась над унитазом, надеясь, что тусклого освещения из коридора хватит, чтобы отражение сработало.
Да, это, если верить Нику, было строго настрого запрещено. Я ныряла второй раз в чужом мире, но он же проделал подобное и ничего. Добавила мраку еще один повод заинтересоваться моей персоной.
Озноб. Нырок.
Темнота. Пришлось замереть и не двигаться, пока глаза не привыкли. Постепенно проявились колонны, уходящие куда-то под потолок, расписанные стены, поблескивающий алтарь и стоящие рядами сидения. Закрытый на ночь католический храм. Хотя, возможно, тут молились и какому-нибудь святому пятиугольнику – при таком освещении понять это было невозможно. Слабые лучи лунного света проникали сюда через круглое окно с витражами.
Время здесь тянулось также непонятно, как и в палате. Чтобы хоть как-то не потеряться в нем, пришлось считать про себя секунды. Как только я дошла до двух тысяч, то вернулась к сосуду со святой водой у входа, с помощью которого здесь очутилась, собралась с силами, потому что был шанс, что сразу после нырка мне придется быстро бежать,