Сердце ледяного дракона. Сергей Петров

лесом; жёлто-зелёные степи, переливающиеся своим то золотым, то салатовым цветом. Он летит на север, летит убивать. Он истребит по одному всех магистров. Зло должно быть наказано. Магистры – сущие зло, раз они хотят его уничтожить. Почему же, почему же так много зла кругом затаилось? Сколько сил нужно Моргулу, чтобы истреблять его, идя к своей цели – величию! Моргул оскалился, демонстрируя воображаемому противнику свои жёлто-чёрные, как и у всех, кто живёт на его родных болотах, зубы. Он добро, но он силён и свиреп, как дракон! Моргул вытянул шею и выдохнул пламя, окутавшее его, но не причинившие ни малейшего вреда своему извергателю. Он счастливо улыбнулся, прикусив нижнюю губу, а потом раскатисто рассмеялся. Казалось, его полный чистосердечного и неподдельного счастья смех облетал всю землю: и горы, и степи, и леса; и слышали его, радуясь и хваля небеса люди добрые, эльфы; и трясясь от страха люди злые, нежить, в предчувствии прихода своей скорой кончины, встречи с молчаливым Максимилианом.

      Становится очень холодно, Моргул согревает себя огнём. Внизу неизвестные ему земли, все покрытые сверкающе-белым снегом. Странные замки стоят у холодного моря. Моргул никогда раньше не видел моря. Оно завораживало его своей бескрайностью, своей мощью, то каменным спокойствием, то животной свирепостью. Моргул чувствует, что один из магистров где-то рядом, протяни руку – и он твой, желательно, неживой. Моргул пролетел северные города, по которым ходили варвары, одетые в кожу и меха, носящие латы, кольчуги и странные рогатые шлемы, из-за которых Моргул принял было их за демонов, и собрался уже истреблять, но вовремя заметил оплошность, и продолжил поиски. Теперь были маленькие лагеря, дымящие своими кострами-серцами. Моргул чувствует уже непосредственную близость, но нет сил уже больше лететь. Он опустился. Наст проломился, и Моргул по колени провалился в снег, аж присев от неожиданности. Немного пламени, и всё это безобразие растоплено, серо-чёрная земля обнажена. Надо переждать ночь. Магистр всё равно никуда от него не денется. Моргул сотворил себе небольшой шатёрчик и костерок. Сидел, грелся, и думал. Когда-то он не мог себе позволить свободно думать, не опасаясь, получить оплеух. Когда-то, когда был жив его отец, не считавший Моргула за сына.

      Сквозь сине-чёрное небо пробивался серебреный свет звёзд. Снег блестел в лунных лучах, озаряя всё вокруг северным таинственным свечением. Было светло как днём. Моргул не мог заснуть, белый, режущий глаз снежный отблеск отгонял его дрёму. Он лежал, ни о чём не думая, тело его отдыхало. Сон всё-таки волнами своими накрывает его, он видит странные картины:

      «Странный старик в плаще стоит пред ним. На плече у него сидит ворон. Старик говорит ему:

      – Зачем ты пришёл сюда? – ворон повторяет за ним своим карканьем: «зачем ты пришёл сюда?»

      – Я… Я не знаю. Вы кто? – Моргул не понимал где он.

      – Хочешь умереть? Хочешь? Хочешь? – ворон повторял за стариком: «Умереть хочешь? Хочешь, а?»

      Вокруг бешено летают обрывки чёрной материи и ворона чёрные