Криптия. Наталья Резанова

на море, и против угрозы из степей и пустошей. Неважно, как тогда мы будем называться: консулат, княжество или как-то еще. Главное – сила. А сила Димна, стоит признаться, – не воинская. При всем уважении к Грау и его парням. Мы – народ торговцев, моряков и политиков. И всегда были, да. Шестьдесят лет назад степняков сдерживали не горожане, которые предпочли бы сдаться (Данкайро был известен тем, что уничтожал лишь тех, кто противостоял ему с оружием в руках), а имперский гарнизон. Правда, все равно не сдержали, а степняки, разозленные сопротивлением, сровняли Димн с землей, а землю вытоптали конями. Город теперь возродился, но из прошлого надо извлекать уроки. Хотя на это приходится тратить время и деньги. Будем надеяться, что всё окупится.

      Почта действительно пришла, и на одном из свитков консул увидел печать, которая привлекла его особое внимание. Но он не сразу вскрыл ее, а сначала посмотрел в почте то, что могло быть безотлагательным и необходимым: копии последних указов императора Шубарры, все, что касалось налогов и сборов. Обсудил это с Фруэлой и только потом, отпустив секретаря, открыл отложенное письмо.

      Фруэла, разумеется, заметил все это, но просолчал. Он человек пожилой, служил еще при прежнем консуле. А опыт научил его, что излишний интерес к делам начальства вреден для здоровья.

      Хотя неизвестно еще, будет ли польза от полученных сведений. Над этим еще думать и думать.

      Он сидел долго, несколько раз перечитав содержание свитка, и убрал его в стол, когда услышал голоса в приемной.

      В кабинет заглянул Фруэла.

      – Господин консул, к вам доктор Керавн.

      Консул совсем забыл, что сам вызвал того. Но этот визит оказался весьма кстати. Удачное совпадение… впрочем, совпадение ли, если учесть то, что говорят о Керавне?

      Монграна махнул рукой:

      – Зови.

      В прихожей раздалось склочное:

      – Стой здесь, безмозглый болван, и не вздумай высовываться! – причем обращались явно не к Фруэле.

      Вслед за секретарем в кабинете появился господин почтенного возраста – старше Фруэлы, который, в свою очередь был старше сорокалетнего Монграны лет на пятнадцать, – но не вполне почтенного вида. Его бархатная шапка, прикрывающая редеющие волосы, явно нуждалась в чистке, мантия, когда-то благородного темно-зеленого цвета, была чем-то заляпана и в нескольких местах прожжена. Носителя мантии это не смущало. Его седая бороденка вызывающе торчала, светлые глаза смотрели остро и пронзительно.

      Рядом с ним упитанный, одетый в приличный суконный кафтан на вате Фруэла выглядел воплощением солидности.

      – Вы хотели видеть меня, господин Монграна? Надеюсь, никто из ваших близких не заболел?

      – Нет, беседа совсем иного свойства. На вас опять поступила жалоба. Точнее, даже две. Я вынужден на это ответить.

      – Вот как? Я убил кого-нибудь? Или совращал малолетних?

      – О, если б это было так, вас бы просто арестовали. Фруэла, что там было?

      – Анонимное сообщение о преступных