Мы продолжали свой путь. Наша тропа поднималась всё выше и скоро должна была соединиться с основной тропой «Тридцатки». Я немного отставал от товарищей, но уже освоился с непривычно тяжелым рюкзаком – вошел, как говорится, в темп и ритм и теперь с любопытством поглядывал по сторонам.
Была середина сентября – альпийские луга уже начинали рыжеть, но листва на деревьях, оставшихся внизу, еще практически не подавала осенних признаков и лишь кое-где была тронута зеленоватой желтизной. И всё же знакомые горы выглядели по-другому, чем в прошлые разы…
Кавказ красив в любое время года!
Поздней весной и в начале лета, еще покрытый кое-где снегами, но со свежей ярко-зеленой травой на проталинах и изумрудной молодой зеленью лиственных деревьев, контрастирующей с темными пихтами и соснами, Кавказ похож на ухоженные, будто нарисованные, швейцарские Альпы.
В середине и ближе к концу лета цвет зелени углублялся, в альпийской и субальпийской зонах расцветало множество ярких цветов, украшая склоны невообразимым многообразием красок, делавшим Кавказ чем-то похожим на Алтай…
И лишь с началом осени, когда сходили последние снежники, а новый снег еще не выпал, когда полностью обнажались разноцветные скалы и начинающие рыжеть травянистые склоны, Кавказ входил в ту фазу своей подлинной красоты и величия, за которые был воспет А. С. Пушкиным, М. Ю. Лермонтовым, Л. Н. Толстым и многими другими писателями и поэтами… Именно осенью Кавказ приобретал ту самую великолепную романтическую суровость, за которую его так любили те, кто хоть раз ступил на его склоны и кого он не отверг за немощь и малодушие.
Нет, друзья, я не пытаюсь приписать себе выносливость и силу духа только потому, что набрался решимости приехать сюда… Просто я шел, было тяжело, гудели ноги, болели плечи… Временами я задыхался и потел под своим туристическим «ранцем», как полудохлый крыс, придавленный здоровенным котом! Но мне было хорошо, как бы это ни было странно. Из чего я делал вывод, что уже был в этих горах если не желанным, то терпимым гостем, и насколько далеко и высоко горы будут пускать впредь, зависело только от меня.
Похожие эмоции испытывали и мои товарищи. Александр не выпускал телефон из рук и постоянно фотографировал – видимо, опасаясь, что окружающее великолепие плохо запечатлеется даже в его молодом сознании. Он по-прежнему забегал вперед – еще не уставший, не сбивший до крови ноги и пока думавший, что его ждет прогулка не сложнее «Тридцатки». У меня было более приближенное представление о сложности похода, но и оно было далеко от истины.
Наш инструктор, как будто совсем перестав замечать тяжеленный рюкзак за плечами, тоже восхищенно оглядывался по сторонам, но это было восхищение другого рода – в горах он был если не хозяином, то уже своим!
Ивана с детства окружали по-своему живописные, но ровные, как стол, и безлесные степи Ростовской области, единственным разнообразием которых были заросшие ивой