Служанка принесла пузатую бутылку в паре с сочной грудинкой. Разлив вино по высоким глиняным кружкам, мы выпили за знакомство, одновременно по-философски спокойно наблюдая за тем, как вышибалы без особых церемоний за ноги выволакивали прочь из трактира наших недавних противников.
– Но как же так, сударь, – опомнился вдруг я, – пьем за знакомство, а представиться друг другу позабыли.
– В самом деле, – искренне удивился сероглазый, но назвать свое имя не очень то спешил.
– Харальд Смелый, из урманского Морского Клана Эрлингов, – я первый проявил инициативу, – студент пятого года обучения в Лондонской Школе Магических Искусств.
– Сын знаменитого разбойника Беорна? – вырвалось у изумленного сероглазого. Правда он, сразу же осекшись, стал извиняться. – Ох, прости, сударь, я не имел в виду ничего дурного или обидного. Слово Чести!
– Ну конечно нет, – всерьез оскорбился я на него, – а если и имел, так что? Не оправдываться же тебе за это передо мной. Я ведь урман, а урманы все сплошь дикие варвары, гнусные язычники не верующие в Спасителя, да кровожадные пираты. О таких не совестно подумать плохо. Прощай, сударь! – я встал из-за стола и сделал к выходу лишь один шаг, как был остановлен окриком.
– Эй, урман! Не спеши не познакомившись.
– А стоит ли теперь? – довольно холодно осведомился я, неспешно оборачиваясь. – Ты благородный англ, я невежественный варвар.
– Ты очень обидчивый варвар, признаю только это, – примирительно сказал сероглазый, протягивая мне руку. – Но полагаю, ты все же отнесешься снисходительно к принцу Стэну, сыну короля Корвина 3, наследнику английского престола? Предлагающему к тому же свою дружбу, а?
– Э-э-э, -обескуражено протянул я, затем напомнив себе, что Эрлингам никакой король не указ, с прежним холодком в голосе спросил. – Это правда?
Пожав плечами, сероглазый утвердительно кивнул.
– Хм, тогда у тебя действительно очень состоятельный отец, – с невольной улыбкой отметил я, вспомнив недавние слова сероглазого.
Мы оба от души расхохотались, обменявшись крепкими рукопожатиями. С того дня и началась наша дружба, не омраченная никогда, ничем и длившаяся двадцать пять лет…
Принц по натуре оказался самым настоящим авантюристом. Собственно, благодаря этому качеству мы и познакомились, когда он, по своему обыкновению переодевшись в простую одежду, выбрался навестить злачные заведения лондонских окраин. Нда-а, чего мы только в дальнейшем по молодости не вытворяли! Хм-м, от некоторых воспоминаний я краснею даже сейчас. Нет, мы никогда не убивали, не похищали, не насиловали, но шалости, вроде дожей, подброшенных в отхожее место трактира, где с нами невежливо обошлись, тоже, наверное, чего-то стоят. Великий Один! Как же тогда оттуда перло все накопленное долгими годами дерьмо! А мы, два придурка,