– Звери! – прошипела Тамара, плюнула и вышла вон.
Вернулись к фургону.
Он уже был пуст.
– Самообслуживание, блин! – сказала Тамара. – Ну, кажись, поехали домой.
Захлопнула заднюю дверцу фургона, открыла кабину.
– А наша помощь где? – раздалось сзади.
Подошли еще человек пятнадцать.
– Уже, – сказала Тамара.
– То есть как «уже»?! – завозмущались люди. – Где наши посылки? Опять обман?
– Внимание, – железным голосом сказала Тамара. – Мы привезли сюда пятьдесят шесть коробок. Ровно по числу проживающих в данном пункте временного размещения. Вот накладная, – вытащила из кармана бумагу, развернула, потыкала пальцем в цифры прямо перед носом самого старшего мужчины – смуглого, седого и тощего.
Тот моргал глазами, поправлял очки.
– Увидели? Поняли? Еще кто хочет посмотреть? Нет? – Она спрятала накладную обратно в карман, застегнула его на молнию. – А что ваши соседи всё разокрали в две минуты, так вы сами с ними разбирайтесь.
– Под расписку надо было выдавать! – крикнули сзади. – Стеречь было надо!
– Так я, значит, и виновата? – возмутилась Тамара.
– Где наши посылки? Отдайте наши посылки! Жулики московские! Отдайте, хуже будет!
Люди обступили машину. Никите стало чуточку страшно: а вдруг они их не выпустят, устроят самосуд, черт знает. «Несчастные, отчаявшиеся люди, – думал он. – От таких можно всего ожидать. Вплоть до».
– Стоп! – Тамара снова отперла заднюю дверцу фургона. – Глядите! Все пусто. Ничего нет. Всё ваши дружки-приятели разокрали. Ну, – наступала она, – чего смотрите?
– Нам жрать нечего! – крикнула женщина.
– На! – закричала Тамара, выхватила из кармана выкидной нож; щелкнуло лезвие. – На! – Тамара протянула этой женщине нож и свою левую руку. – Отрежь кусок, зажарь и сожри! Больше у меня ничего нету!
Женщина зарыдала. Старики оттащили ее. Тамара спрятала нож. Люди стали медленно расходиться.
– Звери, – вздыхала Тамара, гоня машину по шоссе. – Чистые звери. У своих крадут.
– Это несчастные люди! – Никита в ответ качал головой. – Ты хоть представляешь себе, чего они натерпелись? Полный обвал, и впереди ничего. Никаких перспектив. Никакого будущего. Вообще. Это же страшно! Я не могу их ругать и осуждать. Вот честно, не могу.
– Звери, звери, – повторяла она. – Я к этим бабам присмотрелась, которые лишнюю посылку сп…здили. Обе беременные. На шестом примерно месяце, точно говорю.
– Ну и что?
– А то, что они здесь уже больше года торчат. Они уже здесь между собой перетрахались. Погоди, они еще размножаться начнут. Уссаться.
– А ты злая, – сказал Никита.
– Зато ты добрый. Минус на плюс, в результате нолик.
Небо потемнело. Сверкнуло, загрохотало. Они въехали в ливень.
– Люблю грозу