Побагровевшее лицо отца встревожило княгиню. Обняв его, она мягко сказала:
– Что поделаешь, папенька, что есть, то есть, и ничего нам с вами тут не изменить. Не тревожьте себя, помните, что вы нужны и другим своим детям.
– Ты права, ах, как ты права, милая моя! – он прижал ко лбу руку дочери, и постепенно нездоровая краснота ушла, щеки приобрели нормальный цвет. – Я переживал, мучился, мне казалось, что Варя несчастна, опозорена, удручена. Как же я ошибался! Она вполне довольна своим положением, своей связью с блестящим князем, мои переживания кажутся ей несносными и глупыми бреднями. Я сказал тебе прежде, что она была резка… Я солгал, мне стыдно было сказать правду – она была язвительна, смеялась надо мной. Вежливо и холодно, говорила, как с выжившим из ума стариком. Ну, может, я такой и есть.
– Папенька, папенька! – охваченная порывом любви и жалости, Елена Филипповна упала перед отцом на колени, целовала его руки, и слезы текли по ее лицу. – Никогда не говорите так, молю вас! Для нас, детей ваших, нет никого на свете мудрей и великодушней их отца. Не думайте… вы же знаете Варю – она выдумщица, она талантлива и самолюбива, она никогда не признается, что любит вас, но это так, клянусь! В остальном же я не хочу ни хвалить ее, ни осуждать. Не судите, да не судимы будете. Кто знает, сложись ее жизнь иначе, выйди она замуж за моего князя… Ах, нет, – перебила она сама себя, невольно ужаснувшись подобному предположению, – моего князя я никому не отдам!
Филипп Васильевич улыбнулся и погладил дочь по голове.
– Я рад, что ты счастлива, дитя мое. Вытри слезы, сядь рядом со мной и послушай, я еще не все сказал. Обещаю больше тебя не волновать. Дай мне только твою руку, чтобы я понял, одобряешь ты меня или осуждаешь.
– Хорошо папенька.
– Так вот, – продолжал он, – когда я понял, что сестру твою беспокоит не истинная суть вещей, а лишь соблюдение внешних приличий, я решил изменить завещание.
– Папенька!
– Да-да, и не упрекай меня! Варя дала понять, что прекрасно проживет без моих наставлений и поучений, так почему я должен отягощать свои мысли заботой о ее будущем? Да, я не дал ей приданого, но и тебе я его не дал. Серж любил ее и взял бесприданницей, за это она наставила ему рога. Так пусть она сама разбирается – и с мужем, и с любовником. Я велел ей прийти ко мне для беседы и сообщил, что намерен изменить завещание и оставить дом и дворовых людей ее дочери, моей внучке Лизе. Варя вспыхнула, засмеялась и по привычке, как с ней это случается в минуты злости, начала язвить. Она сказала, что зря я считаю Лизу столь уж обделенной судьбой – ее отец князь Юсупов обещал позаботиться о приданом своей дочери. Впервые она так откровенно призналась, что Лиза – дочь Юсупова. Ну и… я тоже вспылил. Ответил, что раз так, то дом не получат ни она, ни Лиза. Варя встала и вышла, не сказав ни слова, как в детстве, когда считала себя обиженной.
– Но в действительности, папенька, вы ведь так не сделаете, верно? – нежно гладя