Все здесь добры ко мне; я изучаю новую науку, открывающую мне чудеса! Но ничто меня не радует. Прости меня, слабую и тебя недостойную.
– Мне нечего прощать тебя, моя славная, кроткая Эдита. Как и ты, я страдаю от нашей разлуки; но надо же подчиниться непреложному закону нашей странной судьбы, вынуждающей нас идти все вперед и вперед… Со временем острота этой тоски пройдет, и ты будешь думать обо мне со спокойным чувством, ожидая нашего окончательного соединения. А сегодня я явился порадовать тебя известием. Эбрамар разрешил мне видеть тебя раз в день; в такие тихие часы я и буду посещать тебя с ребенком. Мы будем беседовать, я буду руководить тобой, учить и успокаивать; а ты, зная, что я около тебя, будешь меньше страдать от разлуки.
Пока он говорил, обаятельное личико Эдиты совсем точно преобразилось, похудевшие щечки подернулись румянцем, большие глаза блистали счастьем, а голос звенел радостно.
– О! Доброта Эбрамара – безгранична! Как благодарить мне его за такую милость, которая возвращает мне бодрость и счастье. Теперь я всегда буду жить от одного свидания до другого, и час этот будет наградой за дневную работу.
Ведь ты объяснишь мне то, что трудно будет понять, и своими излучениями успокоишь мое мятежное сердце?…
Вдруг она смолкла, подбежала к одной из колыбелей и, взяв из нее девочку, показала ее Дахиру:
– Взгляни, как она хорошеет и как похожа на тебя: твои глаза, твоя улыбка. О! что было бы со мной без этого сокровища! – прибавила она, сияя счастьем и страстно прижимая ребенка к своей груди.
Малютка проснулась, но не заплакала, а улыбнулась: она узнала отца и протянула к нему ручонки.
Дахир послал ей воздушный поцелуй.
– Эта девчурка оказывается волшебницей, – сказал Дахир, улыбаясь. – Ты находишь, что она на меня похожа, а мне кажется, что она – твой вылитый портрет.
Когда Эдита уложила затем уснувшего ребенка, Дахир спросил:
– Как поживает Айравана? Я думаю, завтра Супрамати также захочет проведать сына.
– И хорошо сделает, потому что ребенок очень грустит и оживает только иногда по временам, когда видит мать; он даже называет ее по имени и протягивает ручки. Бедный маленький маг!
Побеседовав около часа, Дахир заметил:
– Пора тебе лечь и уснуть, милая Эдита. Теперь, когда ты повидала меня, и знаешь, что очень скоро мы свидимся вновь, твое волнение, надеюсь, успокоится, и сон подкрепит тебя.
– Ах! Как быстро пролетело время с тобой, – вздохнула Эдита. – Я иду спать, – прибавила она, покорно направляясь к постели, – только не уходи, пока я не усну.
Дахир от души рассмеялся и остался у своего чудесного окна; когда же она улеглась, он поднял руку, и из его пальцев полился голубоватый свет, окутавший Эдиту точно лучистым покровом.
Когда