По его мнению, копы просто смешны. Ведь его причастность совершенно очевидна, а они этого не видят; они спокойно сидят на их диване, пьют чай, приготовленный его матерью, и беседуют с ним так мило, словно опасаются обидеть, а мать с подозрением следит за ними, готовая опровергнуть любой намек на то, что он может быть причастен к этому пожару.
– Надеюсь, вы не хотите сказать, что это его вина? Мальчик так много работает. Он такой хороший сын.
Он даже ладонью прикрывается, пряча улыбку. Вообще-то он дрожит от страха, но в данный момент ему дико хочется расхохотаться им в лицо; приходится изобразить небольшой приступ панического ужаса, пока никто не догадался, что этот бледный молодой человек с невинными голубыми глазами на самом деле готов лопнуть от смеха…
Позже он совершенно точно воспроизводил в памяти те мгновения. И тот оглушительный восторг, отчасти схожий с оргазмом, обрушившийся на него божьей милостью. Все цвета вокруг стали более яркими, пространство невероятно расширилось, слова приобрели новые, головокружительные оттенки, а запахи стали поистине колдовскими. И от всего этого его вдруг охватила дрожь, он был не в силах сдержать рыдания, а мир вдруг словно раздулся пузырем, как краска, и лопнул, обнажая свет вечности…
Женщина-полицейский (в паре полицейских всегда одна женщина) протягивает ему носовой платок. Он тщательно вытирает лицо и выглядит испуганным и виноватым, но внутри все еще смеется, смеется до слез, и эта женщина – ей двадцать четыре года, и она, возможно, даже окажется хорошенькой, если снимет форму, – принимает его слезы за признак душевной боли и искреннего огорчения; она даже руку ему на плечо кладет, испытывая при этом странные, почти материнские чувства…
Все хорошо, сынок. Ты ни в чем не виноват.
Вдруг из глубины горла возвращается тот зловещий привкус, который у него неизменно ассоциируется с детством, с гнилыми фруктами, с бензином и тошнотворным запахом жевательной резинки – запахом сладкой синтетической розы. Этот вкус словно обволакивает его изнутри, а потом отступает и уплывает, как плотное облако, оставляя после себя синеву неба, и он думает…
Ну наконец-то! Вот я и стал убийцей.
КОММЕНТАРИИ В ИНТЕРНЕТЕ
Chrysalisbaby: Блеск! Голубоглазый жжет!
Captainbunnykiller: Миссис Электрик удовлетворяет себя в могиле… Ну, чувак! За такую сцену я бы даже заплатил. Может, напишешь? Как насчет этого?
Jesusismycopilot: ТЫ ПРОСТО БОЛЬНОЙ! НАДЕЮСЬ, ТЫ И САМ ЭТО ПОНИМАЕШЬ!
blueeyedboy: Я в курсе насчет своего здоровья, спасибо за внимание.
Chrysalisbaby: ну мне до лампочки думаю это круто
Captainbunnykiller: Эй, чувак, не обращай на этого тролля внимания! Этот говнюк не способен отличить реал от клевого вымысла, даже если тот подпрыгнет и клюнет его в задницу.
Jesusismycopilot: