Олег Куваев: повесть о нерегламентированном человеке. Василий Авченко. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Василий Авченко
Издательство: Издательство АСТ
Серия: Великие шестидесятники
Жанр произведения: Биографии и Мемуары
Год издания: 2020
isbn: 978-5-17-119911-1
Скачать книгу
Павликом, который, прожив меньше года, умер от скарлатины. Смерть едва не забрала и маленького Олега. В пять лет он заболел дифтеритом и был спасён исключительно стараниями отца, отважившегося из-за отсутствия в деревне какой-либо врачебной помощи высасывать гной из горловых нарывов сына с помощью самодельной металлической трубки. Этот экстремальный опыт и стал, если вдуматься, первым соприкосновением будущего писателя с миром большой литературы, поскольку использованный отцом Куваева метод лечения, требующий, безусловно, немалого мужества и самоотверженности, не единожды находил отражение в произведениях русской классики. Достаточно вспомнить «Попрыгунью» Чехова, где доктор Дымов, не думая о сохранении собственной жизни, также через трубочку высасывает дифтеритные плёнки у больного мальчика, или «Открытую книгу» Вениамина Каверина, в которой Андрей Львов, многократно повторявший подвиг Дымова при ликвидации эпидемии дифтерии в Анзерском посаде, в шутку называет свои действия «наглядным экскурсом в историю медицины» XIX века. Но не только металлические трубки выполняли функцию «тоннеля», соединявшего маленького Куваева с царством художественной словесности. Уже выздоровев, Олег долгое время не мог говорить, напоминая тем самым ещё одного героя Каверина – Саню Григорьева из «Двух капитанов».

      В предисловии к сборнику 1968 года «Весенняя охота на гусей», названном «О себе», Куваев писал: «Я родился в Костромской области… но считаю себя вятичем, ибо всё время, вплоть до института, жил в Кировской области». Стоит, пожалуй, отметить, что постоянство, с которым Куваев держался за этноним «вятич», обусловлено не субъективными пристрастиями геолога и прозаика, а вполне осязаемыми качествами вятского «территориального» характера, нашедшего отражение во множестве пословиц и поговорок («Вятский – мужик хватский: за что ухватится – не отпустит» и т. п.). Не все из этих обобщённых изречений народной мудрости, надо признать, рисуют облик вятича в выгодном свете, но Куваев-писатель, похоже, всегда сознательно выбирал те, что складываются в привлекательное «портфолио» персонажей. Именно его наличие позволяло Баклакову гордиться «потомственной хитростью вятских плотников» и утверждать: «Моё время впереди, товарищ Чинков… Ты нас, вятских, не знаешь. Где надо, мы буравом ввинтимся, где плечом шибанём, где на цыпочках прокрадёмся, где дураками прикинемся. Мы, вятские, все такие». Баклакову вторит его земляк, стрелочник Алексей Гаврилович: «Ты думаешь, мы, вятские, што? Из лыка выплетены, как лапти? Не-ет! Из вятских сколько известных людей вышло? Сергей Миронович Киров, то будет раз… Счас насчитаю, погодь. Ты там в своих северных стратосферах гордо себя веди». Но и без этих наставлений Баклаков знал, что «где бы он ни был, чем бы ни занимался в жизни, за спиной его всегда есть вятская земля и могилы предков на ней». Знал это, тут двух мнений быть не может, и сам Куваев. Его привязанность к «отеческим гробам» не исчезала даже тогда, когда «любви к родному пепелищу», казалось, уже нечем было подпитываться.

      Осень 1973-го, Игорю Шабарину

      Вчера