– Очень хороший мальчик был, в армию пошел, а сейчас в тюрьме сидит, – сказала одна сестра, вторая ее одернула: сплетни не разноси… – Бывают чудеса, бывают!
Три месяца дела шли все хуже и хуже, и чуда все не происходило, Муся составила для себя план – если колдуньи не помогут совершить этот обмен и Зарифа уйдет, она пойдет за ней следом. Трамваев, правда, в кипрском городке не было, но было море, которое плескалось прямо под окнами, предлагая свои разнообразные услуги, да и старинную петлю никто не отменял. Почему всегдашняя Зарифина удача – о, как ей везло всю жизнь! – отвернулась от нее и хотела взыскать с нее сразу все, что было щедро дано наперед, обе они об этом про себя думали. Но Зарифа в уме проводила аудит, стараясь вычислить, где допустила ошибку, Муся же впутывала в мысли какие-то древние мотивы, там у нее и огонь, и кровь, и вода, соединялись они в особых пропорциях, и ошибки не было, но была удручающая безысходность.
– Не хлюпай. Лучше покушай, смотри, Катя долму принесла…
Катя была вывезенная из Москвы лучшая на свете домработница. Зарифа любила все самое лучшее, знала толк в часах, брильянтах, авторучках, машинах. И в людях.
Тут Муся расплакалась окончательно. Зарифа не ела уже неделю, крошки во рту не имела, только пила немного, а в пластиковый мешок стекала уже не розовая жидкость, а жестоко-красная. Опять у Муси зашевелились смутно-древние мысли: кровь-душа-жизнь выливались, а вливали через капельницу физраствор, воду какую-то мутную… Ее бы воля, свою бы кровь всю отдала.
– Поешь, а мне еще один звонок сделать надо… – приказала Зарифа. – Дело есть…
– Какое дело? – встревожилась Муся.
Это ее дурковато-очаровательное качество – полное непонимание деловой стороны жизни – всегда Зарифе очень нравилось. И она погладила подругу по подвернувшейся шелковой ноге… Ни одного волоска не было на теле Муси, с юных лет бабушка научила ее пемзой натираться до ледяной гладкости.
У Зарифы после долгого упадка случился неожиданный подъем энергии. Снова пальцем показала на телефон:
– Женьке Райхман позвони, скажи, чтобы приехала прощаться…
– Ты что… что такое говоришь… какое прощаться…
– Да говори ей что хочешь, пусть приезжает… Катя сегодня ночью посидит, ты три ночи не спала, отдохни. Приходи в обед, а часам к одиннадцати Катю ко мне пришли…
Они поженились двенадцать лет тому назад, в Амстердаме. Зарифа долго вынашивала этот план и хорошо подготовилась: взяла вид на жительство в Нидерландах, открыла там филиал своей фирмы, купила, наконец, уютный дом в Амстердаме, на берегу реки Амстел, в двух шагах от театра De Kleine Komedie.
После всех этих предварительных движений, в которых матримониальные планы хорошо совмещались с деловыми, сделала Мусе предложение. Они уже пять лет жили вместе, но тут Муся испугалась.