Как только сверток оказался у меня в руках, возникло жуткое и страшное видение. Я лежу в заколоченном гробу, и при этом я ЕЩЕ ЖИВА. Мне страшно и до ужаса холодно. Мне стало дурно до такой степени, что я осела на пол, и на лбу у меня выступил холодный пот. Я замерзла, и меня трясло, как при высокой температуре. Наконец, усилием воли я заставился себя подняться с пола.
Я не знала, что с этой землей делать. Положив сверток в сумку, я вышла из квартиры и поехала в монастырь, о котором мне сказала женщина на кладбище. Или это была не женщина. Иногда мне кажется, что это вовсе не был человек. Возможно кто-то из Высших, из моих хранителей, пришел, чтобы сохранить мне жизнь.
Я приехала в монастырь и пошла прямиком в храм. В маленькой лавке, где продавались свечи, просфоры и прочая церковная утварь, я увидела женщину. Она стояла ко мне спиной и была чем-то занята. Но словно почувствовав мой взгляд, она обернулась и на миг застыла, глядя мне в глаза. Ее глаза были серебристо-серого цвета.
– Здравствуйте, – я не совсем понимала, что мне следует говорить.
– Я ищу женщину… Ее зовут Наталья. Возможно, вы сможете мне помочь. Видите ли… Одна женщина…Там, на кладбище… Я… Встретила женщину на кладбище, она цветы продавала… И… Она сказала, что на мне порча. Я землю нашла под матрацем. В общем, она сказала мне прийти сюда и спросить у вас за Наталью…Чтобы она меня отчитала…
Все время пока я пока ехала туда и пока говорила, меня все так же продолжало трясти в ознобе. У меня даже губы стали сухими и белыми.
Женщина продолжала на меня смотреть…
– Небось за красоту порчу-то навели, – наконец заговорила она.
– Я… Я не знаю…
– Я не знааю, – передразнила она меня, но по-доброму, без злости либо издевки в голосе.
– Да от тебя глаз не оторвать! Правда, бледная больно! Дам я тебе Натальи телефон! Но учти, она всех подряд не берет. Позвони ей и скажи от меня. Зина меня зовут. Поняла?
Я закивала головой.
– Спасибо вам! Огромное вам спасибо!
Я уже собралась было уходить, но внезапно вспомнила о подкладе.
– Скажите, – снова обратилась я к ней, – а…что мне делать с этим?
И я вытащила из сумки сверток с землей.
Зина взглянула на сверток в моей руке, и лицо у нее посерело.
– Ох… Батюшки! Пресвятая Матерь Божья! – она прижала обе руки к лицу. Серые светлые глаза ее распахнулись, наполнились одновременно и испугом, и участием или жалостью. Она подошла ближе и несколько минут смотрела на сверток в моей руке.
– Это кто ж тебя так проклял-то? – наконец сказала она. – Ведь на смерть сделано! Не иначе! Аж озноб прошиб!
Потом она с неверием и восхищением вновь посмотрела на меня…
– И ВЫЖИЛА