Лиисем издревле славился в Мередее как центр ткачества. Здешние условия позволяли выращивать шелковичных червей, ткачи умело делали смесовые материи, красильщики окрашивали в яркие цвета даже лен. Обобщенно меридейцы делили ткани на четыре вида: полотно, сукно, шелк, парча. Полотно – это ткань, пропускающая свет; парусина – самое плотное полотно. Сукно – плотно сбитый материал, не пропускающий света. Шелк – нежные ткани с матовым блеском и отливом (бархат и атлас – это шелка). Парча – царская ткань с ярким блеском. Роскошная цветная ткань с узорами – камка, могла относиться и к парче, и к шелкам, и к сукну.
Элладанн разбогател на производстве дешевых сукон из шерсти с льняной ниткой в основе, и хотя к концу одиннадцатого века Аттардия всех потеснила на суконном рынке, до сих пор в городе начитывалось не менее двухсот мастерских, где шерсть чесали, ткали и валяли. Местные суконщики защитили себя законами, ведь были самой влиятельной гильдией, – никому кроме них нельзя было продавать в Элладанне ткани, любые, включая неотбеленный лен.
Ткачества не чурались и благородные дамы, вышивание или плетение кружев были их будничными занятиями, в замках аристократов содержались мастерские по пошиву одежд, так что Гиор Себесро не обслуживал знать. Его заказчиками были патриции, не уступавшие в богатстве иным баронам или графам, но вынужденные носить наряды, разрешенные для третьего сословия. Маргарита, благодаря супружеству с градоначальником, наместником герцога Лиисемского, переходила во второе сословие и могла иметь платья, намного лучшие, чем у супруги банкира. Радовало девушку и то, что никто из соседей теперь не подумал бы порицать ее за роскошное убранство: она была обязана заявлять о своем высоком положении. В остальных случаях лавочники брезгливо морщили лица, когда видели разряженную даму из своего сословия, даже благонравную супругу как-нибудь богача. Для них она была виновна в грехе сладострастия и подозреваема в разврате, тем более если была красива. Они уверенно изрекали: «Раз плечья в шелку, то меж ног всё в кошачьем меху». Щеголей, конечно, развратниками не считали: мужчина, зарабатывающий деньги, имел право тратить их на себя, тогда как жена выманивала у него средства тем самым «кошачьим местом» и губила похотью душу супруга.
Проводив подруг и портниху, пожелавшую прогуляться по рынку, Маргарита со счастливой улыбкой на губах зашла в обеденную, где ее ждал Гиор Себесро: на ореховом столе уже лежали образцы материй и знаменитые картонки, похожие на игральные карты.
– Венчальное убранство весьма мне угодило, – сказала Маргарита, присаживаясь за стол.
– Вам, сужэнна, еще нужен плащ. Мне кажется, было бы неплохо дополнить алое платье плащом нежно-белого цвета со шлейфом и оторочкой из золотой парчи, – предложил Гиор, располагаясь напротив нее. – Лилейным цветом незаслуженно пренебрегают, поскольку отбелка сукна недорога по