Драйвер улыбнулся уже иначе, игриво и весело. Секс-бомбочки – милая пасхалка, отсылающая к ностальгии по классическим сюжетам и персонажам. Во многих сеттингах главнее всего всё-таки гонки как таковые. Есть другие, где иначе.
Здесь.
Вот-вот начнётся дорожная кровавая бойня.
Суперфинал наверняка перещеголяет самые разнузданные предварительные этапы.
Он подготовился к чему угодно. Не потому, что по натуре кровожадный маньяк.
Цель превыше всего. Герой ради цели проедет колёсами по головам, животам, конечностям. Столкнёт конкурента в кювет. Собьёт зазевавшегося прохожего, как кеглю. И тому подобное.
В принципе, для него иного варианта не существовало. Не пробиться в обещанный круг элиты означало реальное время, попусту выброшенное на гонки, казавшиеся перспективными.
Не обретя смысл в поиске, не уверовав однажды, что выход есть, он, скорей всего, покончил бы с реальной жизнью. Причём наверняка так, чтобы гарантировать результат. Будучи перфекционистом, он не допустит «суицидальных попыток», которые на самом деле отчаянные призывы SOS, излучаемые душой! Средство привлечь внимание и выбраться из ямы одиночества.
Одиночество – палач человека. Способный в любой момент прибегнуть к изуверским пыткам. Всё-таки люди сущности социальные. Исключения есть, но не так уж часты; они лишь подтверждают правило.
А виноват почти всегда сам человек. Не распознаёт истинно своих. Принимает чужих за «единственно верных», подаренных судьбой. Потом за это заблуждение неизбежна расплата…
Человек, готовый к старту по отмашке флажков, из своей ямы выбраться может только через заветный выход. Поверил и решил – только туда.
В отличие от большинства, трусливо перекладывающих ответственность на других, он не винил никого, что дожил до такого удручающего финала. В попытках избавиться от холода одиночества загнал себя в глухой угол, где окончательно замёрз.
Но сдаваться не захотел и, чтобы не подохнуть озлобленной загнанной крысой, искал выход.
Суперфинальный заезд может к нему привезти.
У его соперников, управляющих машинами-конкурентами, могут быть свои мотивы победить. Однако у него есть право считать свою мотивацию главнейшей из всех. Даже если никто с этим не согласится.
Остервенелая убеждённость и разделяет его с соперниками. Он без спросу взял право считать своё желание главным, а всем прочим отводить вторые роли. Это разграничение он принял как данность, по крайней мере, расстался с былым альтруизмом. Да, были времена в реале, когда он всем стремился помочь, пытался всех спасти. Когда жизненный путь завёл в тупик альтруиста, желающих его спасти не оказалось. Ни единого, ни единой.
Результатом чего было озарение и понимание, как ненавистен и омерзителен мир, раньше казавшийся прекрасным и добрым. Неудивительно,