Ни чёрт был не страшен, ни сам сатана.
Удар был нежданным. Он был – штыковой.
Прорвались. Все живы. «Ребята! Отбой!»…
А в небе мерцающих звёзд хоровод.
В ночи растворился десантников взвод.
О КРАЕУГОЛЬНОМ КАМНЕ
Где те края, где те углы
Того большого камня?
Искал упорно, но – увы!
Уйдя в сень мирозданья,
Лишь только так осмыслить смог:
Его существованье
Придумать разум нам помог
Поступкам в оправданье.
ПО ЛОГОВУ, ЗВЕРИНОМУ!..
«По логову, звериному!.. По кумполу Рейхстага!..
Прямой наводкой, мать его!.. Огонь!.. Гад, получай!»
Сквозь клубы дыма, шквал огня стяг штурмового флага
Взметнулся над Германией в победный первомай.
На Кёнигсплац – в Кроль-опера и в здании гестапо, —
Жестокий бой. Грань «жизнь иль смерть» бойцом превзойдена.
Мнёт под себя врага стрелковый семьдесят девятый
Последний бой. Рывок, и… Всё!.. Будь проклята, война!..
Фашист капитулировал на утро дня второго,
Что лично оберстгруппенфюрер Йодль подтвердил.
В ночь на девятое – Карлсхорст, в нём акт подписан снова:
Союзнички!.. Ну где же всю войну вас чёрт носил?..
Прописаны навечно в землях Трептов и Тиргартен,
Шёнхольце – батальоны, роты, взводы и полки,
Что фрицам не позволили переиначить карты
Планеты круглой и российской матушки-земли.
Так выпьем же за дедов, за отцов, за ветеранов,
За жён их, матерей, за вдов, за тех, кто пал в бою,
Кто замерзал в снегах под Брянском и под Сталинградом,
За Ленинград блокадный, за Великую Страну.
МОЙ МИЛЫЙ ДРУГ
Мой милый друг, мой ангел во-спасенье,
Моя звезда, мой алый свет зари,
Тебя люблю, поверь мне, до забвенья,
Ты для меня – надежды и мечты.
И пусть судьба порой нас не ласкает,
И хлещут нас ненастные дожди,
Но от того любовь не увядает,
И мне легко, когда со мною ты.
Дай руку мне родная, и – в дорогу,
Умчим с тобою вместе в синь и даль,
Обнявшись, как два облака. Ей богу,
Ну что нам все невзгоды и печаль.
Да будут дни твои благословенны,
Мне так порой нужны слова твои,
И тёплых, нежных рук прикосновенье.
Прости меня, за всё меня прости!
АХ, ЛЕБЁДУШКА МОЯ
Жизнь раздольную, а с ней дорогу дальнюю
Мне цыганка нагадала по руке,
Два колечка – золотые, обручальные
По сиреневой, ромашковой весне.
Ах, лебёдушка моя ты несравненная,
В васильковом небе тают облака,
Ты красой своею необыкновенная
Дай обнять и нежно приласкать тебя.
И когда в своих нарядах полушалковых
Мчишь навстречу мне, не чувствуя земли,
Дымкой призрачной в глазах твоих фиалковых
Растворяется тепло моей любви.
Проворкуй,