– Господь, я не могу умалчивать более о неправедности некоторых братьев… – понурив голову, произнёс он, стоя на коленях перед Отцом.
– О ком же ты стараешься меня оповестить? На кого мне следует обратить внимание, сын Мой? – величественно прозвучал голос, раздавшийся в каждой частичке Аполлиона.
– Проблема в том, что нет практически ни единого ангела, который не был бы грешен в отношении тщеславия. Мне не понять их помыслов. Неужели Вы этого не замечаете? Я вижу, как их души искажаются, и вскоре они не смогут служить той же верой и правдой, что и раньше.
– Мне приятна твоя забота сын Мой, но твои опасения беспочвенны. Каждый ангел является частью меня. Все вы – это я. Никто и никогда не пойдёт против своего создателя.
– Но…
– Не возражай мне, сын Мой. Мне требуется такой бдительный и верный страж, как ты, поэтому за твою службу я вознагражу тебя.
– Я не…
– Не издавай ни звука. Сейчас мне не требуется твоё мнение и какие-либо лишние слова. Аполлион, сын Мой, ты не так давно появился среди нас, но я помню каждую твою частичку, ведь именно я создал тебя таким, какой ты сейчас предстаёшь перед моим взором. Именно я являюсь тем, ради кого ты существуешь. И именно я дарую тебе силу…
– Силу? – сглатывая накопившуюся слюну, произнёс молодой ангел.
– Именно. Твоей целью отныне будет разрушение и смерть.
– Разрушение и смерть? – чуть было не вскрикнул Аполлион. – Но как же…
– Замолчи, сын Мой. Не тебе решать, в чём является твоё истинное предназначение. Я вижу абсолютно всё, и сейчас мне представляется твой образ в лице карателя неверных, тех, кто не желает покориться мне. Господь для всех един и не простит тех, кто попытается усомниться в нём.
– Повинуюсь… – тяжело ответил ангел, опустив когда-то воодушевлённые крылья.
С того момента ясно-белая туника спала с лёгких и нежных плеч молодого ангела. На её месте красовались божественные доспехи, что сияли ярче солнца, что были крепче скалы. Один из немногих, кто удостоился ношения доспехов. На поясе теперь висели золотистые ножны, в которых был вложен обоюдоострый меч, не самое внушительное оружие, но зато идеальное для сражения вблизи или на средней дистанции. Аполлион безмерно плохо отнёсся к решению Господа, но сделать с этим ничего не мог, да, и даже не думал, ведь это было совершенно не его ума дело.
***
– Самаэль, Михаил, что вы тут делаете? – удивился Аполлион, когда заметил двух лучших ангелов небес.
– Вряд ли ты уже дорос