– Ублюдок! – Прогремел очередной выстрел. – Эти несчастные животные лежат там совершенно мёртвые, жарятся под палящим солнцем, их глаза полны ужаса и боли, а ты смеешь подшучивать над ними?!
Что он, вообще, такое несёт? Кажется, несчастный совсем обезумел… Я продул ствол пистолета, вернул на место затворную часть и вставил магазин в рукоять. Дёрнув затвор, выглянул из-за дерева: стражник стоял в нескольких метрах от меня с суровым взглядом – он явно настроен принять мою исповедь, прежде чем отправит меня на тот свет. Но мы ещё посмотрим, кто кого! Не могу же я вот так просто убить его за то, что он очень любит Прыглососей? Надо подумать, как разрешить конфликт, не лишая фанатичного зоозащитника жизни. Хотя…
– Ты ведь тут не из-за Прыглососей, да? – громко спросил я.
– Не смей даже произносить их имя! – злобно выкрикнул стражник.
– Это не их имя! – закатил я.
– Мне плевать! Всё равно закрой свой поганый рот и не смей осквернять память несчастных дельфинчиков!
– Ты пришёл сюда не из-за «дельфинчиков», – повторил своё предположение я. На этот раз в утвердительной форме.
– Из-за них! – с чувством выпалил стражник. – Ты ответишь за содеянное!
– Как ты оказался на том мосту? – спокойно спросил я.
– Что? – не понял он.
– Как ты оказался на мосту, где увидел меня в окружении мёртвых «дельфинчиков»? – уточнил свой вопрос я. – Ты стражник – ты должен был сторожить город, а не прогуливаться в тех краях…
– Я… – растерялся стражник.
– Ты пришёл, чтобы хладнокровно убить человека, – помог ему я. – Не игрока, нет, а человека. Ты знал, что у меня нет жизней, но пришёл вместе с остальными, чтобы расправиться со мной.
– Ты убил Прыглосося… – неуверенно промычал стражник, убеждая скорее себя самого, нежели меня.
Воспользовавшись моментом, я выскочил из-за дерева и, не дав ему времени на размышления, взял короткий разбег, прыгнул в его сторону и ударил ногами в грудь. На этот раз мне повезло – я попал. Стражник повалился на землю, а дробовик отлетел в сторону. Он моментально пришёл в себя и на четвереньках кинулся к своему ружьишку, но я запрыгнул ему на спину и, приставив дуло к затылку, начал стрелять до тех пор, пока он не рухнул на землю.
Убрав пистолет за пояс, я встал на ноги и поднял дробовик. В нём осталось шесть патронов, а маркировка сообщила мне: «Простой безотказный дробовик – урон 30». Неплохо.
Закинув дробовик за плечо, я побрёл в сторону, противоположную стартовому региону, внимательно смотря себе под ноги, чтобы снова не увязнуть в болотах.
Несколько часов пути через топи вымотали меня так, словно я был в пути уже пятую неделю. Но усталость беспокоила меня не так сильно, как голод, – сейчас я бы съел даже надоевшего мне до тошноты сырого, безвкусного мяса Прыглосося. Последние десять-двадцать минут я внимательно смотрел не только под ноги, но и по сторонам,