– Так и есть, – ответила ему девушка и тоже улыбнулась, – когда я вернусь, прожив здесь целый месяц, я внезапно осознаю, что они прошли всего за несколько минут. Невероятное чувство, правда. Как-будто мне подвластно само время.
Эльф слегка посерьезнел.
– Время никому не подвластно. Даже рожденным на Сатурне, – он взглянул на девушку: – Месяц – это месяц. И ничего с этим не поделать. Как и где его не проживи. Он не повторится, не вернется. Время – самый ценный дар.
– Да, – улыбка ушла и с её лица. – Я понимаю.
Эльф слегка кивнул. Лучи по-прежнему играли с яблоком и Мерилин его отпустила. Она покатилось, переливаясь в лучах, и медленно опустилось в воду.
– Ты говорил, что был у Элиоса ночью.
– Он выращивает яблони. Новый сорт. Сказал, что эти будут экстрамолодильными.
– Сколько же у него теперь яблонь?
– Если посчитать все, то несколько десятков тысяч. Он заполнил ими весь Нельтский полуостров.
– А интересует его только одно дерево.
– Да. Я привозил ему семена семь раз, но ни одно так и не дало даже ростка. Он теперь называет свой остров и сад Авалонским, а замок – Авалоном. Но мы то знаем, что настоящий Авалон находится здесь.
Мерилин улыбнулась.
– И ему достаточно всего одного такого дерева.
– Это больше, чем дерево. И мы все понимаем это, – немного подумав, он добавил: – Элиос сажал семена даже в волшебный лес Броселианд. Каких только деревьев и каких только созданий там нет. Но это Древо в этом мире только одно. И оно само решает, где ему быть.
Девушка задумчиво облокотилась на ствол древа. Слышалось пение птиц, журчала вода. И вокруг царили умиротворение и покой.
– Не хочу обратно, – внезапно сказала Мерилин, – ни через пару месяцев, ни через год. Вообще никогда.
Эльф взглянул на неё с жалостью.
– Я не удостоился чести посетить Великие острова. Но всё, что я слышал о них от твоих родителей…
– Я знаю, что им там нравилось, – бросила девушка. И резко отодвинулась от древа.
– Понимаю… – промолвил эльф.
Упоминание о родителях мгновенно унесло из сердца Мерилин весь её покой. Оно, как и всегда, в эти минуты, до боли сжалось и стало бешено стучать. Уже прошло столько лет, как их не стало. Много чего прошло. Но не боль. И не тоска по ним. Эти чувства почти никогда её не оставляли. И лишь здесь, в этом лесу, на этом берегу, в доме, где когда-то они жили, Мерилин хоть ненадолго, но ощущала радость. Теперь же она, благодаря неудачной фразе её спутника эльфа, внезапно померкла. И даже золотое древо Жизни не могло ей помочь.
Девушка поднялась, эльф последовал за ней. И они оба покинув островок и прошагав по мосту, скрылись в чаще.
Вернувшись в замок, Мерилин искупалась и переоделась. Вместо черного костюма, она надела длинное нежно-голубое платье. На обратном пути до замка, эльф предупредил её, что Алессан организовал