Империя суть центр цивилизации. Она несёт свет своей религии, национальной культуры в собой утверждённых пределах сферы личной ответственности. Когда Россия по-настоящему стала империей? Русские историографы-западники считают, что именно территориальный выход России в Европу при Петре Великом позволил нам стать империей, но не является ли такой подход слишком узким? Став преемницей Рима и Византии («Москва – Третий Рим»), Россия переняла от них освящённую христианством имперскую парадигму. Именно период с 1480 по 1589 гг. можно считать временем становления нашего государства как империи, ведь на данном временном отрезке произошли: освобождение от татаро-монгольского ига (1480), венчание Иоанна IV Грозного на Царство (1547), учреждение Московской Патриархии (1589). В это время Русское государство неуклонно расширяло свои территории на Востоке, обращая в Православие бывшие некогда под монгольской властью народы Сибири и Дальнего Востока, продолжая, тем самым, миссионерское служение Византии. Безусловно, выход России к Балтийскому морю стал важнейшим геополитическим событием, после которого началось становление нашей страны как важнейшего военного, политического и экономического фактора в европейских делах, превращение России в подлинно евразийского гегемона, однако можно с уверенностью сказать, что период Киевской Руси – совпавший по временем с принятием христианства от Византии зенит её могущества, феодальная раздробленность, чужеземное иго, пробудившее Русское национальное самосознание – стал, во всех смыслах, прелюдией к становлению России как Православной национальной империи.
Византия дополнила наш цивилизационный код, передачей христианства способствовала формированию нашего национального единства, придала нашему континентальному геополитическому мышлению имперский характер. Петровская вестернизация не только расколола Русское национальное единство, но и нанесла серьёзный удар по национальному самосознанию России, ставшей воспринимать себя как рядовой член «европейского концерта».
На 90-ые годы прошлого столетия пришёлся пик безумия вестернизации нашей страны, когда Россия теряла последние остатки уважения в глазах международного сообщества за неумение следовать собственным национальным интересам, нежелание либералов-«гуманистов», стоявших у кормила власти, поддерживать авторитет России в международных делах, преступно-авантюристские «ваучерные» эксперименты с нашей экономикой т. н. «младореформаторов». Косвенно крах России как империи предрешили реформы Петра, напрямую – вовлечение России в Первую Мировую войну, развязанная большевиками трагедия Гражданской войны, предательская политика Горбачёва, приведшая к развалу Советского Союза. И в первом, и во втором, и в третьем случае наша элита не просто смотрела, а ориентировалась на Запад, активно пытаясь превратить Россию в часть «европейского концерта» и забывая, при этом, о её евразийской имперской миссии.
Развал Российской Империи и крушение Советского Союза – уход из жизни крупнейших цивилизационных и геополитических центров – вызвал в Российском обществе споры: что такое Россия и каково её место в новом мировом порядке? Автор приводит свою субъективную оценку: по его мнению, современная Россия суть национальное государство имперского типа, которое, при возвращении к Самодержавной монархии как к Русской национальной власти, борьбе с коррупцией, абортами, национальной контрреформе образования, максимально широкой поддержке государством национального промышленного производства и сельского хозяйства, имеет хорошие шансы вернуть себе роль цивилизационного центра, одного из крупнейших и сильнейших в мире геополитических игроков.
Россия никогда не найдёт своего места ни на Западе, ни на Востоке именно потому, что она суть держава sui generis: её размеры, колоссальный духовный и экономический потенциал, огромная военная мощь просто обрекают нашу страну на то, чтобы быть самостоятельным цивилизационным центром и гегемоном Евразии. Бог даровал нам уникальное геополитическое положение, ставящее в зависимость от нашего влияния как европейские, так и азиатские политические процессы: мы должны и можем формировать собственные таможенно-экономические союзы, чтобы наши товары получали, без враждебных нам таможенных ограничений, выход на евразийские рынки, и чтобы наши товары в Азии и в Европе непременно были востребованы. То, что мы ищем свой, имперский путь, никак не является и не может являться изоляционизмом, ведь мы ищем свою потерянную национальную идентичность – в условиях искусственно создаваемой против нас Западом изоляции, подготовки «золотого миллиарда» к войне с Россией и его глобальной конфронтации с набирающим мощь Китаем, для нас настало, наконец, время