Георг Парадиз. Влас Дорошевич

ните за декольте воспоминаний, – в купальне.

      Он выходил из воды, и я не удержался от восклицания:

      – Наконец-то вижу вас, Herr Director, в настоящем костюме антрепренера!

      Георг Парадиз разразился хохотом:

      – Охо-хо-хо! Ха-ха-ха-ха-ха!

      Когда человек может даже хохотать над собственным несчастием, – дело плохо.

      Сильно должен болеть зуб, прежде чем «замрет».

      Он претерпел все.

      Сначала верил в немецкую колонию.

      Но решил:

      – Немецки публикум – свинь!

      Потом верил в русскую публику.

      Но пришел к убеждению:

      – Русски публикум тоже свинь!

      Верил в немецкую трагедию, – разуверился. Верил в русскую оперетку, – разочаровался.

      Когда играла немецкая труппа, он ходил за кулисы и ругательски ругался… по-русски.

      Когда играли русские, – являлся за кулисы и ругательски ругался… по-немецки.

      Чтоб хоть отвести душу!

      И однажды перепутал.

      Когда играл великолепный Эрнст Поссарт, – герр Парадиз явился за кулисы и принялся ругаться по-немецки.

      – Актеры болваны, скоты, телячьи головы! Актрисы не актрисы…

      Немцы методически доиграли спектакль.

      Но на следующий день собрались на репетицию и заявили:

      – Нас ругают, – и мы не играем!

      Герр директор должен был надеть самый парадный из своих сюртуков. Бия себя в грудь, произнести целую извинительную речь. Перецеловать руки всем немкам и бритые щеки всем немцам.

      После этого он уже не ошибался.

      Такой же промах случился у герра Парадиза и с русской труппой.

      Во время представления оперетки герр директор явился за кулисы и принялся ругаться по-русски.

      Вся труппа моментально разошлась по уборным.

      Двери уборных громко хлопнули, – словно антрепренера расстреляли.

      Герр директор схватился за волосы.

      Через минуту его попросил в уборную г. Икс.

      – Герр директор, я должен сказать, что вы были совершенно правы. Есть никуда не годные актеры. Например, Игрек! Откажите ему, возьмите меня в режиссёры, и все, увидите, пойдет великолепно.