Я наверное сплю…»
«Кто же вы, робкий ангел,
посетивший монашьи пределы?
Ваше имя?»
(молчанье)
«Ваше имя?!»
«Надежда…»
И гудки, как прощальный салют…
16 июля 1993 г
«Сквозь редкую крону вижу…»
Сквозь редкую крону вижу
Синюю шкуру небесной рыси
В желтых пятнах листьев берёзы,
Накинутую на плечи князя-шамана —
Владетеля Сосьвы,
Который с вершины Ялпынг-Нёр-Ойки
Шлёт отражения лужам,
Шлёт зрачки отраженьям,
Шлёт скакуна зрачкам,
Чтобы нестись на нём
Сквозь призраки сосен и облаков,
Сквозь облака и рощи духов…
Превращая в каменных болванов
семёрку колдунов Вражеского Севера,
Он пытается предотвратить зиму…
Но поздно – оленьи стада уже рассеялись по тайге,
Когтистого Старца клонит в сон…
Сил не хватает. Блёкнет синяя мантия,
Теряя последние магические золотые блёстки.
Катится, каменея,
вражеский бубен…
1—2 октября 1997 г
«Мы всю ночь напролёт говорили…»
памяти художника Николая Зарубина
1.
Мы всю ночь напролёт говорили.
Костылём деревянным стучала в асфальт забытья
наша память.
Мы обнялись по-братски. Лился дождь
Опечаленной радости из-под закрытых зеркал.
Под глазами
Проступали круги. Время дробно молилось за нас,
За ушедших в тяжёлой коричневой шубе мохнатой.
Ты сказал: «Мне пора.
Завтра на Луначарского в шесть
Буду в гости тебя ожидать…»
По канату
Улиц, гулко качавшихся вслед мертвецам-демонстрантам
Ты спешил. Не хватало правой ноги…
Костылём об асфальт забытья
Разбивал ты молчание сумрачной арки…
Ты был жив, как когда-то…
2.
Телеграфный столб на горе нёс табличку
«НА ПАМЯТЬ ДЕТЯМ»
Фотографии были сухи.
Фотографии помнили слезы,
Те, что лились два мига назад
Из бумажных глаз,
Из завешанных болью зеркал.
Ты был рядом, смеялся. А смерть? —
Белоглазая Чудь скрыла с собою под землю.
Белоглазая Чудь, лишь она понимает:
Смерть не может нести на себе запах пота
Душных солнечных полдней,
Смерть не может нести на себе
Лунно-солнечных зайчиков смеха,
Что кидались под танки печали.
Смерть взяла и, заштопав протертое сердце
Где-то в горных долинах Алтая,
Возвратила назад,
Обернув колдовскою травою
И молитвой во славу спасения…
10 августа 1998 г
«Он поцелуем разбудил Её…»
Он поцелуем разбудил Её.
А на Реке все степени рассвета
запечатлелись, как на фотоплёнке,
и поезда