– Дайте, пожалуйста, бумагу с ручкой.
– Зачем?
– Да нет, не завещание писать.
– А что вы периодически под простыней делаете?
– Точечный массаж, а не то, что вы подумали.
Пятый, шестой день… Самочувствие лучше.
– Вам передача.
– Что там?
– Какая-то домашняя еда.
– Сестра, попробуйте, пожалуйста.
– Нет, спасибо.
– Попробуйте, а то вдруг отравлено.
– ?!
– А вы думаете, почему я здесь?
– Ну, вы и шутник!..
Чувство юмора – хороший признак. Значит, все наладится, значит, будем жить и работать.
Меня переводят из реанимации в палату.
Восемь дней я не брился, не видел своего лица в зеркале, не принимал душ. Мылся, как мог, сидя перед раковиной на стуле. Сплошной extreme, как у космонавтов…
В палате.
– Парень, ты откуда?
– С орбитальной станции.
– ?!
– Из реанимации…
– А-аа! – понимающе кивают мужики.
Почему-то мысль о реанимации как об орбитальной станции мне пришла там, и не только из-за ряда бытовых неудобств, а даже в каком-то философском смысле. Реанимация – между Богом и Землей, между жизнью и смертью, между объективной реальностью и (возможно) каким-то параллельным миром.
Чувства там обостряются. Видимо, понимание своего тяжелого состояния приводит к философским мыслям и рассуждениям. По крайней мере, у меня это было так. А что делать, когда ты в сознании только когда неподвижно лежишь на спине?.. Любое движение, подъем головы вызывали головокружение и сильную боль. Резкая слабость, невозможность ходить, беспомощность… Еще несколько дней назад я мог бегать, делать зарядку, отжимался от пола, наматывал пешком десятки километров в день.
Как хрупок мир, здоровье и жизнь. Как несовершенны…
Зашел в душевую. Да-а… борода как у министра экономики Германа Грефа, голос как у актера Василия Ливанова, походка как у музыканта Оззи Осборна, хотя его скованность движений обусловлена другим заболеванием.
В палате народ разношерстный. Рядом мужик с повторным инсультом, молодой человек с высоким артериальным давлением, еще один с сахарным диабетом, парень со стеклянными глазами. Явно крепко порошок нюхает или колеса глотает. Как сказали мужики: «Лежит, ливер свой подлечивает, официальный диагноз – панкреатит». Ну и я, врач. Больничная палата всех объединила.
Меня пришла осматривать ЛОР-врач.
– А что это у вас язык такой белый?.. Курите?
– Нет.
– Злоупотребляете?
– Нет.
– Неужели гастрит?
Нормально… Если в больнице лежишь – значит, с перепою. Язык белый – куришь. Интересно, здесь такая логика у всех врачей или только у женского пола?
Лежу, лечусь.
Пришла навестить жена.
– А ты как не в часы посещений? Как тебя пропустили?
– За пятьдесят рублей, у охраны такса стабильная.
– А если с бомбой