– Чадо моё!
Быстрыми шагами князь Мстислав подошел к сыну и обнял его, стараясь не выказывать волнения. Расставаться с наследником надолго очень не хотелось.
– Останься, батюшка! Ненадобно тебе ехать. Душа не на месте. Беду чую.
Владислав с мольбой в глазах, смотрел на отца. Длинные пряди цвета льна, схваченные золотым обручем, шелком струились по плечам.
Отстранив от себя своё детя, князь поправил выбившиеся из–под обруча волосы. Грустная улыбка тронула его губы.
– Али тебе не ведомо, сколь тяжко мне оставлять любимое дитятко?
– Знамо дело, батюшка. Токмо ты всё одно едешь.
Владислав высвободился из объятий и, отвернувшись, отошел к оконцу, чтобы не смотреть в лицо родителю. Из распахнутых створок доносились крики. На теремном дворе суетились служки, завершая погрузку припасов на повозки.
– Мне должно ехать. Князь Муромский ждет. Дело у него к нам, наместникам. Будем думать, где оборонительные крепости и сторожевые башни ставить, да земляные валы насыпать, для защиты земель наших от набегов басурманских. Рязань еще не окрепла силою. Град наш только в том годе стеной оброс. Его и ставили аккурат на границе с землями кочевыми, дикими. Ежели явится супостат какой, нашей дружине за земли княжества биться.
– Полагаешь, князь Муромский встанет за нас, коли придется бой принять с басурманами?
– Встанет! Земли–то его, хоть и околица. Куда ему деваться? Коли нас тут в Рязане пожгут да разорят, его оставшиеся земли за раз вослед падут. Промеж Муромом, половецкими и хазарскими ханами, прочими басурманами из Дикой степи вроде Джамбулата Хорезмийского, токмо Рязанская земля и стоит. Да и про соседей–славян не забывай. Вона, Князь Святослав и Олег Гориславович давно на эти земли зарятся. Да, токмо промеж собой никак не поделят. Стало быть, нам тут насмерть стоять. Не станет нас, не уцелеть и Мурому.
Княжич грустно кивнул и повернулся.
– Ты скоро воротишься?
В его голосе было столько тоски, что в груди у князя защемило.
– То мне не ведомо. Полагаю, за пару-тройку седмиц управимся. Авось и по боле буде. Ярослав, князь Муромский, правитель толковый. А вот Суздальский наместник Федор Глебович, да князь Изяслав, правитель, что Киевским князем Владимиром в Ростове посажен, себе на уме. Тяжко с ними договариваться будет. Одно дело, что не схотят они земель своих лишиться, да помогут нам, коли срок придет.
Закончив одевание в походные доспехи, и застегнув отороченный золотой каймой плащ, князь Мстислав отпустил служку. Тряхнув седовласой головой, он подошел к окну и положил на лавку шелом.
– Ты страшишься остаться правителем, дитя? – Рука князя легла на плечо княжича. – Вот ужо и помыслить не мог!
– Нет, батюшка. Тебе почудилось, – решительно посмотрел в глаза отцу наследник. – Мне не боязно. Токмо никогда прежде мы так надолго не расставались.
Небесно-голубые глаза смотрели с нежностью, любовью и печалью.
– Придет