– Чушь какая-то!– перебил Кихкакин,– Откуда ты это взяла?
– Я ж говорю, папа рассказал!
– Давайте, милые девочки, без фантазий, – И вообще!– он поднял глаза на остальных ребят,– Пусть родители всех участников позвонят мне домой в пятницу вечером и подтвердят свое согласие… Дети не «позвонивших», к походу не допускаются!
– Хм…дети!– улыбнулись парни.
– С вами, Андрей Вячеславович, отпустят!– заговорчески сверкнули глаза длинноногой, высокорослой Лены.
– Хорошо, тогда до пятницы! Жду звоночков от ваших пап!– он протянул листок со своим номером Лене, зеленый перламутр зрачков которой, в очередной раз, блеснул огоньком молодости и энергии.
– Ну, всего вам, покорители вершин!– попрощался учитель с покидающими кабинет учениками. Посмотрел за окно на моросивший дождь, и вспомнил про зонтик, так и не купленный до сих пор, из-за своей скромной учительской зарплаты. Теперь, как всегда – портфель с тетрадями на голову и до дома…! Хорошо!– думал он,– Что еще есть ребята, которые кроме дискотек, пива и наркотиков, интересуются еще и природой, ее загадками.
Кихкакин, перепрыгивая через грязные лужи, сняв намокшие очки, добрался до подъезда и поднялся на четвертый этаж в свою двухкомнатную холостяцкую квартиру, войдя в которую понял, что зонтик купит теперь уже весной – все равно через месяц пойдет первый снег!
– Хоть бы к пятнице погода восстановилась!– спускаясь со школьного крыльца, сказала рыжеволосая, короткостриженая, миниатюрная Юля.
– Восстановится!– убежденно, в улыбке обнажив на красивом лице правильно расположенные два ряда сверкающих белизной зубов, произнесла не по возрасту пышногрудая Лена – «восходящая звезда» Кавалеровских дискотек!
– Ну, пока, девочки!– удалилась за школьный угол грушеобразная, плавающая широкими бедрами под дождем, фигура светловолосой Насти.
Быстро шагая, ежась под зонтиком, перепрыгивая через лужицы, не осмотревшись перед пешеходной зеброй, она чуть не попала под колеса полицейского УАЗа.
Кихкакин поджарил на подсолнечном масле сковородку картошки, включил, еще отцовский, с лучевой трубкой телевизор – греющуюся объёмную коробку и, усевшись в кресло-качалку, задумался о бренности бытия.
Покачался-покачался, да и достал из холодильника остатки Дагестанского коньяка – подарок одного из родителей – приезжих из Кавказа. С радостью усугубил его, в этот сырой, накрывающим тоской и одиночеством, сентябрьский вечер. Дождь монотонно стучал о ржавый подоконник, поливая верхушку березы, раскачивающуюся в порывах ветра. В комнате стало как-то зябко – через открытую форточку в нее просочилась чужая мокрая осень, вытеснив из квартиры на долгий год родную летнюю духоту. Кихкакин задремал. Ему приснился басовито гудящий пароход с неподвижно взгромоздившейся на мачте, огромной чайкой. Пароход был почему-то без людей, сам по себе, уходящий навсегда в океан, на какой-то остров, расположенный близ берегов Индии. Кихкакин с завистью провожал его. Судно не взяло его на борт.