И все же Хеленка испытывала некоторое чувство робости, глядя на брата и разговаривая с ним. Она видела, что в сравнении с ней он воспитан куда более тщательно. Он отнюдь не вел себя с ней и с ее мужем заносчиво. И все же она робела, глядя на этого, уже и не подростка, уже почти взрослого юношу. Он очень вытянулся за то время, что они не видались; сделался даже и очень высок при очень сильной худобе. Он порою щурился, потому что с возрастом оказался несколько близоруким. Лицо его имело выражение даже и кроткое, и уж во всяком случае задумчивое. Очень часто он мог показаться юношей, погруженным в свои мысли и не обращающим внимания на окружающий мир. Он был одет просто, не по французской моде, не так, как одеты были шляхтичи в Кракове, куда Хеленка ездила с мужем вскоре после свадьбы. Но в его одежде, подчеркивающей его красивую худобу, ясно виделось изящество и то, что возможно называть «стилем». Он вез с собой сундучок с книгами… Он изящно ел и пил… И все это заставляло старшую сестру испытывать робость…
Но празднование Рождества налагало на молодую хозяйку много трудов и обязанностей. Хорошее приготовление красного борща, жареного карпа и взвара из чернослива и изюма требовало серьезного надзора на кухне. Хеленка не только присматривала за кухаркой, но и сама чистила, резала, раскатывала тесто… Муж ее говорил Михалу, что если тот приедет на Пасху, вот тогда получит угощение на славу! Михал слушал его восторженное описание приготовлений к пасхальному завтраку…
– … таких пуховых баб, таких мазурок и маковников, какие печет моя Хеленка, ты ни в Кракове, ни в Варшаве не попробуешь даже в самых богатых домах! А что, как тебя кормили у князя?..
Подобные разговоры представлялись Михалу чрезвычайно пошлыми, но ведь нельзя же было высказать это человеку, который вполне по-доброму к тебе относится, мужу твоей единственной сестры! Михал отвечал машинально, что кухня в княжеском дворце была хороша, но много французских кушаний…
Михал тотчас пожалел о своих нечаянных словах о французских кушаньях во дворце князя, потому что зять принялся в ответ рассуждать пошло и скучно о превосходстве польской пищи и о дурных свойствах французского характера, хотя, судя по всему, имел о французах самое приблизительное и предвзятое представление…
Слушая вполуха многословные рассуждения зятя, Михал вдруг вспомнил очень ярко свою давнюю подругу, и как они забавлялись в детстве смешной и странноватой игрой «в бяки», нарочно говорили друг дружке разные гадости… Хорошо было бы увидеть ее вновь! Где она? Живет ли она по-прежнему в деревне, в доме старухи-татарки?..
Эти вопросы Михал не мог задать ни сестре, ни зятю…
Хеленка уговорила брата погостить подольше.
– Не знаю, хорошо ли это будет… – задумчиво отвечал Михал. – Ведь отец ждет меня…
– Какой