– Людям свойственно делиться проблемами, обычно для этого существуют друзья, – ответил он. – Думаю, твоих друзей здесь нет. Ну, а я готов на время стать близким человеком и выслушать какой паршивый у тебя начальник или как ты скучаешь по мужу. Нам не меньше недели жить в одном доме. Обоим будет легче если мы станем приятелями.
– Уже не случайными попутчиками, а приятелями? Быстро же ты меняешь взгляды на вещи, – усмехнулась Василиса. – Как только мы доберемся до города, ты и имя мое забудешь, слишком разные у нас дороги.
– Не забуду. Ты оставила на моей ноге несмываемый автограф.
– Прости, – буркнула Вася.
– Хорошо, – легко согласился Марат.
– Может быть, ты простишь мне и испорченные сиденья? – осмелела она.
– Попроси, может быть и прощу.
– А, ясно, первое апреля твой любимый день, – не поверила в его великодушие Вася, замолчала, крепче сжимая руль. Марат не стал возражать, а только неопределенно хмыкнул себе под нос.
К дому подъехали в полном молчании. Марат с трудом, цепляясь за перила, взобрался на крыльцо. Дойдя до дивана, он рухнул на него, не раздеваясь.
– Пожалуй, мне стоит вернуться за Михаилом Петровичем? – предложила Василиса. – Мне не нравиться, как ты выглядишь.
– Не надо никого. Я немного утомился. Большая кровопотеря не проходит бесследно, – не открывая глаз, проговорил Марат. – Сделай мне чай. Пожалуйста.
Как же ему, наверное, плохо. Неожиданно для себя Василиса прониклась уважением к этому мужчине. Он ни разу не пожаловался, ни разу ее не упрекнул в сложившейся ситуации. Без презрения терпит деревенский быт. Без паники признал нереальность любого способа покинуть деревню. Другой бы на его месте выл белугой, требуя вызвать спасательную команду МЧС. Может не такой он и высокомерный, как подумала она, увидев его впервые? Только взгляд у него очень тяжелый, Вася каждый раз чувствовала себя неуютно, когда понимала, что он смотрит на нее.
Василиса поставила чайник, подошла к Марату. Сейчас он не выглядел тем внушительным бандитом, которого она встретила на озере. Инстинкт заботиться о слабом, присущий почти всем женщинам, взял вверх, и она, забыв о его хамстве, склонилась над ним, сняла с него ботинки. Потом осторожно взялась за рукав дубленки, Марат приподнял плечо, облегчая ей задачу. Колючий свитер хорошо тянулся, стащить его не составило труда. Она случайно притронулась к его обнаженной кожи на груди, и тут же смутившись, отдернула руку. Да ведь он горячий, мысль молнией пронеслась в голове. Вася медленно, раскрытой ладонью, провела по его плечу, чувствуя под рукой каменные мышцы. Смуглая кожа обожгла ее ладонь.
– Можешь приставать ко мне сколько угодно, я не против, – Марат, заразительно улыбаясь, смотрел на нее в упор. В глубине черных глаз искрилось веселье.
– Дурак, – не удержалась и улыбнулась в ответ Василиса. – Похоже, у тебя поднялась температура.
– Ну,