Сумасброд, у которого на титулы была аллергия, подхватил Фу за руки и закружил ее в умопомрачительном вихре, выкрикивая очередной пошлый и анатомически невозможный стих насчет «парня из-за моря». Фу не сдержалась, запрокинула голову и рассмеялась. Да, им еще предстояло пройти немало лиг и сжечь тела, но… но у нее получилось.
В кои-то веки она заставила дворец заплатить.
– Постой, постой! – Сумасброд задыхался от смеха, хватаясь за живот. – Меня сейчас вырвет!
Они притормозили в пьяном наклоне рядом с Па. Он ведь имел все основания веселиться вместе с остальными.
Он даже не снял маски и теперь смотрел назад, на Думосу.
– Ну же, вождь… – начал Сумасброд, однако Па оборвал его.
– Ничего еще не закончено. Плясать будете, когда тела сожжем. – Па свистнул, призывая двигаться дальше.
Негодница передала кошку обратно Фу и покачала головой вслед Па. Ворон снова охватило беспокойство. Сумасброд продолжал тихо напевать, Обожатель через несколько шагов стал ему вторить, но в целом телегу, покатившую дальше, сопровождало молчание.
Разбросанные вдоль дороги хижины и склепы богов постепенно уступили место лесу искореженных, укутанных лишайником деревьев. «Парень из-за моря» затих, сменившись другой песней, еще более громкой и уверенной. Скоро единственным напоминанием о Думосе стали золотистые всполохи над темными холмами да редкие искорки между стволами.
– Здесь.
Голос Па прорезал ночь, отсекая последнюю строчку походной песни. Он воткнул свой факел в мягкую придорожную грязь. Телега со скрипом остановилась. Па снял маску и кивнул в сторону Фу и кошки.
– Нет такой твари, которую нельзя съесть, девочка.
– Это не тварь, она моя, – ответила Фу. – Моя доля причастного.
Па хохотнул.
– Клянусь дерьмом Завета, она твоя, Фу, а вот про твою долю мы поговорим позже. И как же ее в таком случае зовут?
Она вспомнила физиономию управляющего, которого вот-вот могло вырвать, вспомнила танец Сумасброда и ухмыльнулась:
– Блевотка.
– Годится. – Па пригладил ладонью лысину. Все его волосы давным-давно мигрировали на юг, к короткой бороде с проседью. – А теперь давайте-ка займемся мальчишками.
Фу прислонилась к краю телеги и осмотрела два савана, валявшихся среди вязанок хвороста.
– Большие, – сказала она. Принц был почти на год ее старше, и явно эти двое гораздо лучше питались. – Не знаю, хватит ли дров на обоих.
– Вполне, если мокнем их в трупожар, – предположил Подлец, привалившись к телеге с другой стороны.
Теперь Фу мешал только клюв. Она посадила Блевотку на телегу, откинула капюшон, распустила шнурки маски, оставив ее висеть на шее, и провела рукой по стриженным до подбородка черным космам. Какое счастье вдыхать чистый ночной воздух, а не дворцовый фимиам или выдохшуюся мяту маски.
Заразы она могла не бояться.