– Коленька, налей-ка нам парного молочка, – просто сказала она. Её голос был такой спокойный, что, слушая его, у человека наступало умиротворение.
По ним обоим, по речи их, и манере можно было судить, что люди они добрые. Разговорились.
– А что, Прасковья Федоровна, – сказал весело Петр, – может вы и гадать умеете?
– От чего же не погадать, хорошим людям, – просто сказала бабушка, – подойди…
– Со мной жена моя, Настенька, – сказал Петр, подводя девушку, – вот, и ребеночка ждем.
– Ну, иди ко мне, – просто подозвала она девушку, и протянула свои теплые, покрытые морщинами, добрые руки к животу…
И тут что-то произошло. Лицо старушки сморщилась, слезы потекли по ее щекам. Она неудержимо рыдала, задыхаясь и причитая. Петр испугался, взял свою жену за руку и вывел ее на улицу. А сам вернулся к Прасковье Федоровне, и стал ее успокаивать:
– Ну что вы!? Что вы – все хорошо! – говорил он ласково, гладя по спине старушки, – все обойдется, вот увидите…
– Нет милок, – сказала она сквозь слезы, – не обойдется, не будешь ты счастлив – плохо все будет… – и она снова зарыдала…
Николай Петрович захлопотал, распрощался с гостями, всучил им купленное молоко, и вернулся к Прасковье Федоровне, стал успокаивать её, гладить и уговаривать, обнимать и качать как ребенка, в результате рыдания стихли, он уложил её спать, и сидел в изголовье, как бы успокаивая поглаживал голову и плечи. На душе у молодых, особенно у Петра, после этого инцидента стало тяжело, как будто камень на сердце положили, и давит он. Они еще какое-то время отдыхали с Настенькой в деревне, к старушке больше не ходили, обоим было не по себе. Но как только уехали – все как-то позабылось. Прошло некоторое время, молодость, озорство и веселье, быстро стерли остатки неприятных воспоминаний. Как то, Петр уехал в командировку. Время пролетело, и его молодая жена получила телеграмму: "ПРИЕЗЖАЮ.ВОСКРЕСЕНЬЕ.10. УТРА. ВСТРЕЧАЙ". Пришло воскресенье. Она чувствовала себя превосходно, настолько, насколько может чувствовать себя беременная женщина, которую любят. Покрутилась у зеркала, подкрасила реснички, подмазала губки. Подправила платьице и "поплыла" (другого слова и не найдешь). Придя на вокзал, она поняла, что ждать еще целых двадцать пять минут! И легкой походкой, отправилась в кондитерскую со стороны Лиговского проспекта, за самыми вкусными пирожными в мире! Насладившись, волшебными пирожными, она вышла на улицу, время подходило. Петр вышел из вагона, остановился. Погода была солнечной, он увидел застывшую, золотую пыль, плавно качающуюся в воздухе, и все как будто бы поглощено светом и растворяется в нем же, немного постояв он направился прямо, через весь вокзал. Дошел до главного выхода, вышел на улицу. Перед ним лежала площадь, все, как на ладони, он улыбнулся, зная, что она где-то здесь,