Кирилл тоже почувствовал ком в груди. Эх, в нем умирает великий драматург! Он вперился в планшет, где показатель изменился ещё раз:
4/5
Вот же чёрт! Ещё немного, и работа тю-тю. Может, оно и к лучшему? А то непонятные задания, непонятная работа, непонятные наниматели…
– Ну, не плачь. Он живой остался, – продолжал играть Петрович.
– Живой? – переспросила Галина и ощутила, что дыхание замерло в груди. – С ним что-то случилось?
– Ну да, в больницу его отвезли. В первую городскую. Вчера ночью снова тот пассажир пришел с друзьями – сильно, видать, его Игорь обидел. Вытащили ломики, а твой лыцарь встал у двери и никого не подпускал. Они ить хотели Игоря поломать да ларек твой разгромить. Я покуда наряд вызвал да наружу выскочил, кто-то лыцаря ножиком и пырнул. Меня увидели – и драпать, а я уже «скорую» вызывал. Геройский он у тебя мужик, оказывается! Помыть, одеть, и за человека сойдет. Ты куда, Галинка?
Женщина вышла на улицу. Сережка что-то спрашивал у неё, но она не слышала. Ноги не держали, она опустилась на асфальт, и слезы хлынули рекой. Плакала навзрыд минут десять. Выплакивала тяжелую жизнь матери-одиночки. Выплакивала одинокие ночи в холодной постели. Выплакивала свою жестокосердность по отношению к настоящему мужчине.
Петрович принес кружку с водой. Галина половину расплескала, пока осушила до дна. Сережка обнимал её и шептал что-то ободряющее, охранник похлопывал по плечу, на них озирались люди. Оглядывались, делали свои предположения, выводы и спешили по делам. Галина смогла взять себя в руки и утереть слезы.
– Ты сказал, что его в первую городскую увезли?
Петрович утвердительно кивнул.
Кирилл смотрел, как по светло-зеленому больничному коридору спешила запыхавшаяся женщина. Её сначала не хотели пускать, пока она не рухнула на колени. Говорила, что приехала к раненому мужу, что очень нужно, слезы так и струились по щекам. Сына оставила внизу с медсестрой, сказала, что вернется быстро.
Она только туда и обратно.
Вот и нужная палата. Галина перевела дух, оправила халат, выдохнула и открыла дверь.
Игорь лежал возле окна. Лицо бледное, худое, на скуле кровоподтек. На шум двери он повернулся и…
– Здорово, бомжатина! Ты чего здесь развали-ился? – Галине не удалось выдержать веселый тон, на последнем слове голос предательски дрогнул.
Он улыбнулся и протянул к ней руку…
Кирилл в коридоре глубоко вдохнул и уже на выдохе услышал писк со стороны планшета. Показатель изменился:
5/5
Не успел? Кто-то другой опередил? Всё напрасно?
Следом прямоугольники камер потухли, и на их месте загорелись три буквы «L.i.L». Чуть ниже вспыхнула надпись:
Вы прошли тест. В понедельник в 10 утра на место сборов.
5