– Вот и надо было забрать у него конфету. Пусть лучше хороший человек съест.
– А хороший – я, что ли?
– Ты-ты. Кто ж еще?
– Ур-ра!
Юрка вдруг резко затормозил и прислушался. Судя по звуку шагов, кто-то, тяжело пыхтя, поднимался по лестнице им навстречу. И этим кем-то оказался тот, кого он меньше всего ожидал сейчас встретить. Дуля – кореш Гейки, которого тот две недели назад так жестоко отметелил на Чернышовом мосту.
– Здравствуй, – машинально поприветствовал Юрка.
– Здоровее видали, – огрызнулся Дуля, шествуя мимо.
Преодолев еще два лестничных пролета, он остановился и заколотил кулаком в дверь Марцевича. Всё тем же условным стуком.
«Интересно, а ему-то здесь что понадобилось?»
– Юр, а мы сейчас к Лёле в гости?
– Да.
– Надолго?
– Не знаю. Смотря как примут.
– Я, конечно, хочу пойти к Лёле. Но немножечко боюсь туда идти.
– С чего вдруг?
– Они возле Волкова кладбища живут. Значит, там волки бегают.
– Не бойся. Больше не бегают. Давно съели всех.
– А разве волки вкусные?
– Да уж наверняка повкуснее крыс. Всё, помолчи немножко, ладно? У меня от твоей болтовни голова болит.
– Сам говорит, что я хорошая. А у самого голова болит, – обиделась Ольга. Но тут Юра сунул ей за щеку крохотную сушеную рыбку, и обида на брата тотчас улетучилась. С одной стороны, девочке было очень жаль маминых сережек и цепочки. Но с другой – до чего же вкусный зверь. Этот самый снеток.
В мирное время путь от Садовой до Растанной занял бы не более часа. Но сегодня на него ушли все три. Мало того что и так плелись по сугробам нога за ногу, так еще и на подходе к Лиговке застала воздушная тревога. Пришлось укрыться в ближайшем бомбоубежище.
Последний отрезок пути дался Ольге особенно тяжело. От слабости девочку буквально шатало из стороны в сторону, и Юрию приходилось постоянно подхватывать ее, удерживая в состоянии хрупкого равновесия. Каждый шаг давался с трудом, а в мозгу колотилось одно: «Только бы не упасть. Главное – не упасть». Хорошо, что квартира Самариных располагалась на первом этаже. В противном случае у Ольги не достало бы силенок подняться. И не факт, что Юрка, сам вымотавшийся донельзя, сумел бы втащить ее по ступенькам наверх.
Но вот наконец и заветная парадная.
Они справились, дошли…
– О боже! – всплеснула руками Самарина, открыв на отчаянный мальчишеский стук и обнаружив стоящих на пороге детей. – Юра! Оленька! А закоченевшие-то! Откуда вы?
Юрка облегченно выдохнул. Страшно подумать, чтобы с ними сталось, если бы Самариных не оказалось дома. Возвратиться к себе, на Рубинштейна, брат и сестра были уже не в состоянии. Хоть ложись прямо здесь, на лестничной площадке, и помирай.
– Здрасьте, теть Люся. Мы из дому. А по дороге еще и крюка пришлось дать. По одному важному делу.
– Заходите скорей! И дверь, дверь закрывайте! А то квартиру выстудим,