– Пойду, как позавтракаю, посмотрю, что за дракон, познакомлюсь.
Плотно поев пшённой каши с маслом и молоком и блинов со сметаной, оделся поскромнее в полотняную рубаху – вышиванку, простые штаны и сапоги. Сказал не отходившим от его деревянного забора чересчур чувствительным женщинам:
– Не переживайте вы так, бабы, пойду гляну, что это за монстер прилетел на нашу голову. – И отправился.
От села, куда прилетел Власик в пещеру, было три километра. Староста, пока шёл, всё прикидывал, что за дракон у них поселился, какой нравом: свирепый и злобный или покладистый и отходчивый, меланхолик или сангвиник, либо подвержен буйным неконтролируемым вспышкам ярости; вспоминал рассказы старост других посёлков и деревень в их районе, у которых уже жили драконы – старосты собирались раз в месяц обсудить дела и распоряжения, приходящие из окружного центра – районного посёлка.
Пещера находилась в изголовье небольшого и неглубокого оврага, собственно, он с неё и начинался. По склонам оврага росли старые, покрытые лишайниками осины, спускающиеся с верха, и даже по бокам пещеры, а над ней – словно знаковое место – росла корявая пихта. Землю устилал папоротник, багульник, крапива, волчий глаз и ещё какие-то не известные современной науке растения. Пещера Власику попалась просторная, с высоким потолком, только неотделанная. «Крыша» пещеры с росшим на ней деревом выходила к поляне, какую дальше обступал непроходимый густой лес, наполненный разнообразной фауной – как и было положено в те времена. Кроме реальных зверей и птиц в лесу в изобилии жили и существа полумифические: лешие, кикиморы болотные и водяные, и даже было три Бабы-яги, но, как говорили злые языки в селе, это были сбежавшие от сельской трудовой жизни три непутёвые бабёнки, любившие выпить и закусить, любительницы до чужих мужей втихаря с ними проводить время от жён, общество и так уже собиралось выгнать этих недостойных звания женщин с большой буквы за Стену, и теперь выдают они себя за дам сказочных.
Староста спустился по склону к пещере, стараясь не испачкать сапоги, земля была влажной, местами глинистой, подошёл к входу. Внутри темно и ничего не видно, набрался храбрости, пробормотав: «Эх, где наша не пропадала!» – мужчина был не трусливого десятка, кашлянул и уже громче сказал:
– Здравствуйте, господин дракон! Разрешите войти?
– Да, да, – услышал Власик голос человека, – входите, пожалуйста!
«Неплохое начало, – ободрился староста, – если „пожалуйста“. Дракон, значит, у нас будет не грубиян и хам, как есть в других селениях, например в Вячкинском уезде, тамошний дракон никогда старосте и людям не говорил „пожалуйста“, а только: „болван“, „идиот“, „казнокрад“, „я вас всех насквозь вижу“». И в самом деле насквозь видел; староста оказался с рыльцем в пушку, подворовывал из общественной казны, боялся его и ненавидел.
«Может,