Наконец с марса7 на грот-мачте 8 раздался возглас «Земля!», и ватага пришла в возбуждённое движение. Капитан находился в своей каюте, когда услышал крик, возвещающий о прибытии на место. Капитан оторвался от изучения судового журнала, встал из-за массивного стола, по привычке пристегнул к поясу чуть изогнутый палаш дамасской стали и направился к выходу. Мужчина легко взбежал на мостик и устремил взор к узкой полоске земли, появившейся на горизонте. Это был крепкий молодой человек, роста чуть выше среднего, широкоплечий, с натруженными грубыми руками, привыкшими к работе и оружию за многие годы, проведённые на корабле. Чёрная рубашка, небрежно завязанная на талии, открывала могучую грудь, а за шарф, обмотанный вокруг пояса, были засунуты пара пистолетов и кинжал. Штаны того же черного цвета, заправленные в сапоги тонкой мягкой кожи, не сковывали движения, а его крепкие ноги уверено стояли на зыбкой палубе. Густые иссиня-чёрные волосы капитана развевал свежий морской ветер, а смуглое лицо, опалённое солнцем и ветром, украшала короткая черная борода, тонкой линией подчёркивающая волевой подбородок. В целом правильные черты лица пирата выглядели несколько грубовато, но это не портило общей картины, а придавало ему дополнительной мужественности. Огненно-карие глаза мужчины пристально вглядывались в даль, в сторону приближающегося острова. Между широких бровей капитана залегла глубокая складка, а губы плотно сомкнулись от тревожащих душу воспоминаний.
Уже пять лет «Поцелуй Фортуны» старался хотя бы раз в год посетить этот затерянный в океане клочок земли. Здесь покоился бывший капитан пиратского корабля. Он погиб при схватке с испанской трёхмачтовой каравеллой9, которая несколько дней преследовала пиратскую шхуну11.
В тот день флибустьеры приняли бой. Им удалось обмануть преследователей, и на рассвете французы сами атаковали противника. Выстрелив в упор из своих шести пушек и повредив каравеллу, они стремительно приближались к испанцам. Неприятель впопыхах успел огрызнуться двенадцатью орудиями с правого борта и ранил шхуну, но флибустьеры не допустили серьёзной артиллерийской перестрелки, в которой у них не было шансов уцелеть, и не успел над кораблями рассеяться пороховой дым, как разбойники кинулись на абордаж. Команда дралась отчаянно! Моряки понимали: или они умрут в бою, или их тела украсят реи каравеллы. Пиратам нечего было терять, и сражение завязалось жестокое. Много товарищей не досчитались живыми после той рукопашной, но противника флибустьеры вырезали до последнего, а сам «испанец»