– Может, научите стихами разговаривать, а то я проиграю.
Наступила очередь султана:
– Ну, Нацтер, не пожалей, для меня вольта червей.
– А вот и не угадал! Лануф… – он замялся, и понуро опустив голову, продолжил: – я стихов сочинять не могу, а анекдоты выветрились из головы… – он с тоской заглянул в свои карты. – Наверно, я проиграл.
– Не надо сдаваться сразу. Например, расскажи, что-нибудь смешное из своей жизни, – предложил султан.
– Ладно, но сначала я должен убедиться, что расскажу свою историю не зря. Можно?
Оба ждали, что я отвечу.
– Я согласна.
Нацтер выдержал томительную паузу.
– Ну, тогда, Лануф, с тебя дама пик.
Я засмеялась. Нет давно я так не смеялась. До слез.
– Ну, хитрец, – сквозь смех пробормотала я.
Карты не удержались в руке и рассыпались, падая на колени и на пол. Нацтер сохранял самое серьезное выражение лица. Татхенган некоторое время не понимал, над чем я смеюсь, но когда я собрала карты и разложила их на столе рубашками вниз, поднялся и попросил Нацтера открыть свои карты. Свои он тоже открыл.
Я глянула на карты султана и на карты Нацтера. Так и есть пиковая дама у него!
– Ну, хитрец! – на меня снова накатил приступ смеха.
– Нацтер, это нечестно, – возмутился было султан, – ты нарочно попросил ту карту, которой у Лануф нет, чтобы ничего не рассказывать, – и тут он протянул ему руку, – но, несмотря на это, я хочу тебя поздравить…
Нацтер встал и тоже подал ему руку. В его глазах стоял вопрос.
– Я поздравляю тебя, с тем, что тебе удалось больше, чем мне. Ты смог рассмешить самую грустную женщину на свете.
Я внимательно проследила за их рукопожатием, и заявила:
– Да, ну вас, заговорщики. Играйте теперь без меня. Я ухожу спать!
Вытирая слезы, я двинулась к выходу.
– Хороших сновидений! – пожелал Татхенган.
Прежде, чем скрыться, я оглянулась.
Оба смотрели на меня смеющимися глазами.
– До весны не будить! – сказала я напоследок.
Остаток ночи я проспала на одном дыхании. И даже когда день приближался к полудню, я продолжала спать. А проснувшись, долго лежала с открытыми глазами, разглядывая белоснежный с позолоченными цветами потолок.
Мысленно я вновь переживала вчерашние события, и не могла сдержать улыбку, вспомнив проделку Нацтера. Мне было интересно: чем он сейчас занят? И мне вдруг стало стыдно от мысли, что своей грубостью я едва с ним не поссорилась.
«Надо его найти и попросить прощения», – решила я, твердо намереваясь выполнить задуманное.
Я поискала Нацтера во всех комнатах, но оказалось, что кроме меня и скучающего букаруса в апартаментах никого нет. Приведя себя в порядок, и надев одно из любимых мною платьев, я отправилась в обеденный зал. Уж если там никого нет, я, в крайнем случае, поем в свое удовольствие. Мысль, о ждущих своего часа восхитительных яствах, заставила меня поторопиться.
В обеденном зале действительно никого