– Я пообещала ему помочь найти ее. А сейчас еще эта Зайрай… У нас нет выбора. Либо мы действуем сообща, либо просто погибнем. Если султану терять нечего, то нам есть.
– Ты сама сказала, что мы должны быть вместе и потому, я даже спать буду в твоей спальне, хорошо?
Я улыбнулась.
– И мне так будет спокойнее. Я не могу понять, как Ирлиса смогла покинуть свою спальную комнату, и это обстоятельство меня беспокоит.
– Думаешь, что-то подобное может повториться? – Нацтер опять начал играть цепочкой.
– Султан, кажется, тоже так думает. Ведь зачем-то он вывез из дворца своих жен. Утром попросим его выложить нам свои планы. И кстати, я буду не против, если ты станешь практиковаться на нем.
– Не получится, – Нацтер усмехнулся, – он подловил меня однажды, когда я пытался навязать ему свою волю, сидя в той комнате. Ты бы видела, как он разозлился. Сказал, если я еще что-нибудь подобное сделаю, он оставит меня в джунглях на растерзание паукам, – и засмеялся. – Хочешь знать, что я пытался заставить его сделать?
– У тебя богатая фантазия. Я теряюсь в догадках.
– Я внушал ему желание искупать букаруса. От него так воняло.
Нацтер изобразил на лице брезгливую гримасу. Мне тоже стало смешно. Я представила султана, который заставляет бедное животное лезть в воду. Да, смешнее не придумаешь.
– А зачем ему понадобился этот зверь?
Нацтер пожал плечами, но все же догадка на этот счет у него имелась.
– Мне, кажется, он верит, что букарус приносит удачу, – и после многозначительной паузы добавил: – Но знаешь, в тот же день он велел слугам помыть Буку.
Я весело рассмеялась, воскликнув:
– Ну, надо же! Сначала угрожает, а потом… это на него не похоже.
– Он часто спрашивал меня, почему я добровольно отдал трон брату.
– А ты?
– Не отвечал ему. Все равно не поймет.
– Правильно, нечего ему совать нос в чужие дела.
Мы еще о многом поговорили, делясь своими мыслями и подозрениями. Даже если наш разговор подслушивали шпионы или сам султан, нам было безразлично. А чего нам собственно опасаться, ведь не только мы, но и все жители Дордодотернзиса в одночасье превратились в заложников своей планеты. И неважно, что почти все они даже не предполагают о наличии нависшей над ними опасности. Я была уверена, через тридцать дней Зайрай даст о себе знать, и все поймут серьезность надвигающихся перемен.
Мы легли спать, когда было далеко за полночь. Нацтер на диване, который мы все-таки смогли перетащить в спальню. Ну, а я на своей не менее мягкой кровати. Нам долго не спалось. Мы даже в приступе веселья некоторое время дурачились, кидаясь подушками. Галлюцинации меня больше не мучали.
Утром меня разбудило звонкое птичье пение, раздававшееся где-то за окном. Птица заливалась на разный лад, изредка постукивая клювом в стекло. Я открыла глаза. Повернув голову, увидела Нацтера, продолжающего крепко спать, а приподнявшись, увидела поющее существо, которое качалось из сторону