–Значит, где-то есть книга, в которой огненными буквами выгравирована генеральная линия, с которой необходимо сверять любую мысль?
–Нам не до философских рассуждений,– заговорил толстяк. – Будете ли вы помогать нам, если только офицеры захотят использовать Ковчег для себя?
–Я не слышал о подобных планах,– уклончиво ответил Поль.
– А на каком языке будут общаться эти дети подземелья?
Все уставились на Поля.
– Каждый ребенок будет говорить на языке матери, ведь это естественно. И чем больше языков останется жить, тем большее разнообразие культур, необходимых для нормального развития общества, сохранится.
–Наверное, как и разнообразие полов, – вставил Большевик с улыбкой. – Думаю, вы и дальше будете сообщать нам новости из Ковчега, – нагловато добавил он.
Поль резко поднялся: – Боюсь оказаться неучтивым, но сейчас я тороплюсь!
–И на том спасибо,– сказал Большевик с неудовольствием, – а ты возвращайся, – обратился он к Паку, ринувшемуся было провожать, – мы еще поговорим о предстоящем празднике.
–Ты не думай, они неплохие ребята,– говорил Пак уже на улице. Он остановился прямо у входной двери, порываясь вернуться назад, к оставленному ребенку. – В их рассуждениях присутствует некоторая надрывность и аскетизм, но они искренне верят в возможность помочь человечеству. А ты здорово возражал. Я что-то не замечал у тебя бойцовских качеств.
–Наверное, аперитив был очень крепким,– отшутился Поль.
Досадуя на Пака, из-за которого был втянут в опасный разговор, оставшийся в конце концов голодным Поль не торопясь прошел вдоль призывных ларьков, протянувшихся вдоль променада, направляясь к ресторану, в котором обычно обедал. В одном месте он остановился. Высохший старичок с жалкими остатками седых волос и пейсами, торчащих из под старой черной шляпы, сидел среди птичьего гомона под пестрым пологом. Раньше, вспомнил Поль, возле него постоянно толпились туристы, рассматривающие разнокалиберных пташек, теперь же он понуро глядел по сторонам, стараясь перехватить равнодушные к его товару взгляды островитян.
– У нас есть все необходимые карантинные сертификаты для вывоза птиц с острова! – выбежал старик из-за прилавка навстречу медленно бредущему Полю.
– Нет, нет! Я никуда не уезжаю! Я местный, – поспешил его разочаровать Поль.
– Таможня ни разу не останавливала мой товар! – настаивал старик, взяв Поля за рукав, просительно заглядывая в глаза, – Вот вчера я продал парочку…
– Но я действительно никуда не уезжаю, – уже недовольно произнес Поль.
– Так и здесь каждому нужны птицы. Они так скрашивают одиночество. К примеру – моё! – грустно проговорил старик.
–Может быть, и я совсем скоро приду сюда. К вам. Скрасить одиночество, – пробормотал Поль про себя, удаляясь.
В ДЕТСКОЙ БОЛЬНИЦЕ.
…И если умирает человек,
с ним вместе умирает первый