Даниель огорошено взглянула на него.
– То есть ты сейчас мне в любви признался? – сказала, подавляя волнение в груди.
Тёма еще ниже опустил голову, словно он в чем-то провинился.
– Тебе это неприятно? – виновато произнес он.
– Нет. Но ведь мы едва знакомы… Ты ведь меня совсем не знаешь.
– Я чувствую, что ты хороший человек. Я это понял еще там на вечеринке.
– Да? И какой же я по-товему человек?
– Ты спокойная, искренняя, честная. Ты не стремишься быть в центре внимания, как все девчата. В тебе есть главное, что нет в других; скромность и доброта.
На глаза Даниель навернулись слезы. На мгновение неприятная возня поднялась в ее душе, со скоростью света вороша перед ней картины ее прегрешений. Но Даниель тут же утихомирила неприятную шорох совести, и мгновенно убедила себя в том, что отчасти Тёма прав. Она действительно может быть такой, как он ее описал. Просто это всегда было в ней спрятано, а он это увидел. Видимо в нем воистину живет настоящий психолог. Она смерила его нежным взором, а потом взявшись за ремни своего рюкзака, окутала ими его сумку. Увидев это, Тёма поднял на Даниель большие черные глаза, в которых уже блестели слезы первой влюбленности. Он острожно протянул ей открытую ладонь. Пальцы длинные как у его мамы, но не такие темные и худые. Даниель немного поколебавшись, вложила в его руку свою маленькую, белую ладошку.
С той поры Даниель стала регулярно посещать все воскресные богослужения и библейские занятия по средам. К ее большому везенью Леша смог убедить родителей в том, что это обычная протестантская церковь, и ничему плохому там не учат. Более того, пастор Аурелий по словам Леши был очень мудрым и добрым человеком, обладавшего огромным сердцем и большой любовью к их стране. Однажды за ужином Леша поведал краткую историю этого необычного человека. Оказывается отец Аурелия будучи наполовину евреем в умер в концлагере Освенцим всего за три недели до полного освобождения. Все это время он вел дневник. Перед смертью он попросил своего лучшего друга найти его семью и передать его дневник. Дневник попал в руки Аурелия, которые был единенным сыном у своего отца. В то время Аурелий жил с мамой под Кельном. Мама его была чистокровной испанкой, и каким-то образом она смогла уберечь сына от страшной участи в Освенциме. Достигнув совершеннолетия Аурелий начал работать в угольных шахтах. Там он и познакомился с корейцами, приехавшие в Германию на заработки. Тогда он впервые столкнулся с настоящим трудолюбием и полной отдачей своей работе. Спустя год каторжных работ на шахте, он переехал со своей больной мамой в Южную Корею с корейскими товарищами, которые и помогали ему в новой стране первое время. В Южной Корее Аурелий поливал деревья, подметал дворы, мыл общественные уборные, опустошал мусорные баки. Короче, выполнял всякую мелкую работу. Маленькой зарплаты хватало